Незаконченная сказка (СИ)

«Она просто соскучилась в одиночестве», — думал он, продолжая гладить птицу по крыльям и спине и повторяя вслух с ласковой улыбкой.

— Вот глупая! Зачем плаваешь так близко к берегу? Ребята выловят и на кухню отнесут, или лиса с куницей схватят. Говорил тебе: не будь доверчивой. Надо маскироваться, если хочешь выжить. Озеро и лес, конечно, вернулись на свои законные места за чертой города, однако это не гарантирует твоей полной безопасности. Рядом проезжая дорога, мало ли кто по ней шляе… кхм … околачивается!

— Кря!

— Ты хоть понимаешь меня?

— Кря, кря! — согласно закивала уточка.

— Немного волшебства еще осталось в тебе… Как надолго его хватит?

Факир присел на траву, опустил странную птицу, понимающую человеческую речь, на землю и раскрошил хлеб, позаимствованный у Харона.

— На, поешь, а то с утра до ночи сплошные водоросли и водяные жуки. Наверное, ты голодная?

— Кря! — подтвердила уточка, начиная жадно клевать куски хлеба.

— Да не спеши, подавишься, — расхохотался Факир, наблюдая за ней. — Вот чудо мое непутевое, — его взгляд смягчился, расправилась глубокая складка, залегшая между бровей, — завтра еще принесу. А сыр захватить?

— Кря!

— Могу даже кофе со сливками принести, если хочешь. Нет, про кофе ты уже не помнишь, да и не хочешь его, — понял он, увидев непонимающий взгляд птицы. — Помнишь хотя бы, как тебя зовут?

— Кря! — уточка выпрямилась и указала крылом на свою грудь, где когда-то висел волшебный медальон на длинной цепочке.

«Я все помню, Факир! — говорили ее глаза. — И финальную битву, и то, как Мифо спас Ру, а потом они улетели вместе на колеснице, запряженной парой белоснежных лебедей. И как сгорела Эдель, спасая твою жизнь, и как ты защищал нас с Мифо на озере от Крэру, а потом создал сказку специально, чтобы вызволить меня из Безвременья. Ты проткнул ножом кисть руки, которую Дроссельмейер пытался заставить двигаться, как угодно ему. Ничего не забыто, Факир! Твои нежные ладони, впервые коснувшиеся моих крыльев в тот день, когда я спряталась в шкафчике с одеждой, а ты не выдал меня хищной игуане, да еще и накормил досыта хлебом. Ты всегда мне нравился, даже когда я ошибочно полагала, будто ты — враг Мифо и желаешь ему только зла. Называя тебя вслух жестоким человеком, сердцем я уже тянулась к тебе. Сюжетом мне было предначертано влюбиться в Мифо, но другая любовь стала вдруг сильнее и крепче первой. Она росла незаметно. Однако проклятие все еще на мне. Я по-прежнему не могу рассказать любимому о своих чувствах, ибо до конца дней теперь останусь уткой. Все, что еще мне доступно получить от жизни: видеть тебя каждый день на этом озере, пока ты не встретишь какую-нибудь красивую девушку и не женишься на ней, позабыв обо мне».

«Странно, — подумал Факир. — На секунду в шуме ветра мне померещился ее голос. Ахиру говорила о своих чувствах. А, ерунда. Сам себя обманываю. Она всегда любила одного Мифо, а я — так… Неудачник. Рыцарь недоделанный».

— Если станет одиноко, прилетай, и мы вместе погреемся у камина. Только прячься от людей, ведь теперь ты беспомощна. Ты вообще зимовала одна? Слушай, тебе лучше найти стаю и прибиться к ней!

Он увидел, как Ахиру четко покачала головой «нет».

— Не хочешь? Почему?

«Я только внешне утка. Внутри я по-прежнему девочка, и я люблю тебя, Факир».

— Тогда, — его вдруг осенило, — хочешь, отнесу тебя к Харону? И строго-настрого прикажу ему не думать о тебе, как о пище! Впрочем, ты не домашняя птица, чтобы сидеть взаперти. Ты привыкла свободно летать и плавать. Черт! А вдруг Харон все-таки отобедает тобой? Он же не знает, кто ты. А если я расскажу, решит, что я спятил, но, разумеется, не поверит. Нет, лучше не стоит тебе туда отправляться.

Недолго думая, Ахиру крепко вцепилась клювом в его рукав и весьма ощутимо дернула.

— Чего? Не понимаю, — засмеялся Факир, даже не пытаясь высвободиться.

Сейчас этот вечно хмурый парень на секунду мог бы показаться стороннему наблюдателю вполне счастливым.

— Кря! — решительно высказалась утка и снова вцепилась в край манжета, начиная его легонько подергивать и пощипывать.

— Мне нужно что-то сделать? Куда-то пойти? Нет. Тогда… Взять тебя к себе?! — наконец, догадался юноша и поник головой. — Ахиру-сан, меня выгонят из общежития с треском.

Утка повернулась, молча заковыляла к воде, плюхнулась в озеро и быстро поплыла к противоположному берегу, перебирая лапками. Она не обиделась. Просто не хотела, чтобы Факир видел, как она плачет.

Одиночество.

Теперь она до глубины души поняла, как это бывает. И даже в лунную или туманную ночь Принц не придет на берег танцевать. А Рыцарь вскоре ее забудет. Тоже понятно. Зачем ему утка? Ему нужна обычная девушка. Такая, как Пике, например. Да, ей лучше забыть обо всех прямо сейчас. Сказка закончилась, и ее место здесь, на озере.

Стоя на берегу и придерживая непослушную челку, падавшую от ветра на глаза, Факир долго смотрел вслед Ахиру, пока она не скрылась в камышах на другом берегу. Резко развернулся и едва не заорал от злости. Из соседних кустов выглядывали две макушки: золотистая и розовато-сиреневая.