Незаменимый вор

— Ну, черт с вами, — вздохнул бородач, — пошли в «Детский Мир»…

— Так как насчет гастронома? — снова спросил граф. — Зайдем? Там, наверняка, буфет…

— Некогда, — сказала Ольга.

— Ну хоть по булочке купим! — настаивал Джек. — Я зверски хочу есть!

— Не до того сейчас, — досадливо поморщилась княжна. — Потом как-нибудь…

— Когда — потом?! — неожиданно взорвался граф. — Через триста километров?! А может вообще дадим обет ничего не есть, пока не найдем последнего ифрита? Сколько можно гоняться без сна и отдыха за этими дурацкими бутылками! Я граф, между прочим! У меня графство на кого попало брошено! Мои вассалы уже черт знает сколько ждут своего сюзерена с обещанной невестой. А сюзерен, тем временем, как хвост собачий, болтается на привязи, носится за каким-то пуделем… Не желаю! Меня другие запахи привлекают! Я есть хочу и не собираюсь ждать до лучших времен… И не смотрите на меня такими глазами, вы оба! Я вам не нюшок!

— Вот именно, — зло сказала Ольга. — Нюшок хоть пользу приносит… А ты… Впрочем, можешь идти в гастроном, в ресторан, или вообще возвращаться к своим вассалам. Дай сюда поводок!

— Что?! — Джек Милдэм не хотел верить ушам. — Тебе этот пудель дороже графа Бруклина?!

— Без графства я как-нибудь обойдусь, — ответила Ольга, — а без нюшка — нет.

— Ах, без нюшка! — взвыл граф. — А может еще без этого жулика?

Он ткнул пальцем в Христофора.

Тот до сих пор тихо стоял в сторонке, наблюдая за развитием непредвиденной ссоры с ангельским выражением лица и дьявольским интересом.

— Да, — сказала Ольга. — Он мне тоже необходим.

— Ага! — бушевал Джек Милдэм. — Я давно замечаю, что вы с ним спелись!

Христофор шагнул вперед.

— Вот что, граф, — озабоченно сказал он. — Ты это брось. Хороший парень, а с голодухи несешь что попало. Потом жалеть будешь…

Вместо ответа Джек размахнулся и нанес удар, который мог бы стать сокрушительным, если бы Христофор не увернулся с неожиданной ловкостью. Тяжелый кулак графа Бруклина вспорол пространство над головой Гонзо и врезался в стену. Осколки гранитной облицовки брызнули во все стороны. Джек завертелся на месте, наматывая на себя поводок, приседая и складываясь пополам, будто хотел спрятать ушибленный кулак от посторонних глаз.

— Вот. Теперь танцуешь… — незлобиво сказал Христофор. — И дом повредил. А ведь тут, на Лубянке, в каждом доме — чекисты. Они тебе такие танцы устроят! — Он усмехнулся и пропел:

— "Знаешь ли ты, как танцуют чекисты?

Это не твист, это круче, чем твист! "

— Да я ж тебя сейчас… — проревел граф.

Он бросился на Гонзо, но вдруг оказался лицом к лицу с Ольгой. В зеленых ведьминых глазах горело недоброе пламя.

— Джек, — сказала княжна тихо, — у тебя остался последний шанс…

Граф Бруклин, задыхаясь от бешенства, смотрел в ее глаза несколько долгих мгновений, а потом вдруг повернулся и пошел, как и раньше, вслед за нюшком вдоль по улице.

Ольга и Христофор переглянулись.

— Бунт подавлен, — усмехнулся Гонзо.

— Ты не очень-то заносись! — сердито огрызнулась Ольга. — Тоже хорош петух. Чего ты его задираешь?

— Я задираю?! Да я наоборот, пытался его успокоить! Обидно даже слышать такие слова от тебя, Оленька!

— Ладно, хватит об этом. Все устали и всем надоело, — Ольга отвела грустную прядь волос, и лицо ее снова осветилось. — Что поделаешь, если этот чертов «Леонид Кудрявцев» скачет по мирам, как блоха? Приходится собирать по одной бутылке…

Она посмотрела на Гонзо и улыбнулась, не то виновато, не то смутившись вдруг от какой-то новой, непривычной мысли. Христофор тоже расплылся в улыбке, хоть и не знал, чему они оба улыбаются. Просто ему было хорошо сейчас. Он чувствовал, что пришло время сказать Ольге нечто важное — о себе, о ней, вообще обо всем…

— Да-а… — покивал он и замолчал. Нужные слова почему-то никак не подбирались. — … А хорошо было бы догнать «Кудрявцева»… Взять старшего помощника за тельняшку и спросить: «Ты кому продал ифритов, гад?» То-то он удивится! Если только… — Христофор остановился, поймав на себе Ольгин настороженный взгляд.

— Если только — что? — спросила она.

Гонзо почесал в затылке.

— Да вот я все думаю: не дай бог, этот старший помощник решит сам коньячку отведать…

— Не-ет, что ты! — с излишней поспешностью возразила Ольга. — У него же печень больная!

— А если праздник? День рождения капитана? Как не откупорить бутылочку по такому случаю?

Христофор понимал, что разговор пошел совсем не в ту сторону. Это злило его, но он ничего не мог поделать — у него, оказывается, совсем не было навыков разговора о чувствах.

— И придется нам гоняться по всем мирам за ифритом, оседлавшим межмирник! — сердито заключил он.

— Эх! — вздохнула княжна. — Если бы это была самая страшная опасность!

— А что может быть страшнее? — спросил Гонзо.

"Так тебе и скажи! " — прочитал он в глазах Ольги.