Незаменимый вор

К счастью, вечерний час пик еще не наступил, и вагоны не были переполнены. Охотники расселись на диванах и с наслаждением вытянули натруженные ноги. Ольга даже тихонько застонала, но никто из окружающих не обратил на нее внимания — все пассажиры, включая двух крестьян в лаптях и с котомками через плечо, были погружены в чтение. Гонзо, не прихвативший с собой чтива, по привычке заглянул в газету соседа. Его внимание привлекло неброское объявление, квадратов на шесть: «Полиноиды дешево. Любыми партиями. Доставка и подъем на этаж — бесплатно.» Христофор покачал головой. Что ни говори, а жизнь в Москве все-таки качественно отличается от жизни в провинциальном Параллелье…

Из дальнего конца вагона послышалась заунывная песня. Вереница слепцов медленно двигалась по проходу вслед за одноглазым поводырем. Слепцы высоко и стройно вытягивали «Богородице, дева, радуйся…». Поводырь демонстрировал пассажирам приколотую на груди справку о нетрудоспособности и нетерпеливо ждал подаяния. Точно рассчитав время движения между станциями, он провел свою бригаду из конца в конец вагона и, не останавливаясь ни на секунду, вышел на платформу станции «ВДНХ». Вслед за слепцами вагон покинули и охотники за ифритами. Они направились к эскалатору, а одноглазый поводырь повел своих в соседний вагон, чтобы на следующем перегоне наобум затянуть «Лазаря».

— Если нюшок по-прежнему будет рваться на север, — сказал Христофор, — мы вернемся в метро и проедем еще остановочку…

— А потом? — спросил граф.

Он впервые от самой Лубянки подал голос, но Христофор тактично сделал вид, что в этом нет ничего особенного, и ответил так, будто никакой ссоры между ними не было:

— Если в Ботаническом саду будет то же самое, поедем в Свиблово, потом на «Бабушкинскую», в Медведково…

— Ну а дальше? — настаивал граф.

— А в Медведково пойдем обедать, — сказал Гонзо. — И думать, как быть дальше…

У входа на станцию, как всегда, было не протолкнуться. Со стороны ВДНХ валом валил народ, неся в руках и катя на тележках бесчисленные Достижения Народного Хозяйства в больших коробках с хорошо заметными надписями «Sony», «Philips» и «Daewoo». Судя по количеству людей и коробок, Народное Хозяйство достигло грандиозных успехов.

Вопреки ожиданиям охотников за ифритами, выпущенный из сумки нюшок направился не на север, а на запад. Едва потянув носом воздух, он рванулся к подножию упомянутого уже обелиска, выстроенного в виде ракеты, выбрасывающей струю отработанного титана. За обелиском начиналась тропа, которая через скверик вывела экипаж «Флеша Гордона» прямо на широкую и шумную улицу Академика Королева. Нюшок припустил было вдоль по улице, но был остановлен Христофором.

— Вот еще, ноги бить! — сказал Гонзо. — Москвичи так не делают. Они ездят в общественном транспорте.

Охотники живо запрыгнули в подкативший троллейбус с рекламой полиноидов на боку и расположились на задней площадке, чтобы не ввязываться в конфликт с водителем из-за нюшка и не платить за проезд. Троллейбус быстро покатил по улице Академика Королева в направлении имения графа Шереметева. Нюшку никак не сиделось на месте. Он натягивал поводок и рвался вперед по проходу, будто хотел купить абонементных талонов.

— Это хорошо, — заметил Гонзо. — Значит, мы движемся в нужную сторону.

— По-моему, он стал беспокойнее, — сказала Ольга.

— Еще бы! — согласился Христофор. — Я и сам стал беспокойнее! Мы явно приближаемся к нашим бутылкам. Только вот где они могут оказаться?…

— А что там впереди? — спросила княжна.

— Налево — Останкинская телевизионная башня. И там, кстати, есть ресторан «Седьмое небо»…

— Это хорошо, — сейчас же отозвался граф.

— Как сказать… — Гонзо покачал головой. — Попасть туда не так просто… И если наши бутылки окажутся там…

— То что? — тихо спросила Ольга.

— То я все равно что-нибудь придумаю! — улыбнулся Христофор. — Все же я бы предпочел, чтобы они попали направо — в театр к Николаю Петровичу.

— Кто это — Николай Петрович?

— Граф Шереметев, — небрежно бросил Христофор, — между прочим, мой хороший знакомый. У него прекрасный крепостной театр — вон, видите, за прудом? А какой там буфет! Так вот, с буфетчиком этого театра мы, можно сказать, старые приятели. Если бутылки попали к нему, считайте, что нам крупно повезло…

Но счастье не захотело улыбнуться охотникам на этот раз. Троллейбус остановился как раз между шереметьевским имением и уходящей в облака башней. Раскрылись двери, но нюшок даже не сделал попытки выйти из салона. Его не интересовали достопримечательности ни справа, ни слева, он по-прежнему рвался вперед. Зато на следующей остановке поведение его резко изменилось.