Незанятый мир

— Что же, для начала неплохо, — заметил инженер, отступив и придирчиво оглядев работу. — Не вижу, почему бы нам не устроить себе здесь вполне уютную квартиру. Не слишком высоко, чтобы сюда возвращаться, но достаточно высоко для безопасности, сюда вряд ли заберутся медведи и волки, да и… кто угодно еще, кто шастает по ночам. — Он рассмеялся, но воспоминания о каменном наконечнике окрасили его веселье некоторой тревогой. — Через день-два я сооружу что-нибудь вроде наружной двери. Или баррикаду. Но сперва мне нужен топор и кое-что еще. Обойдетесь без меня ненадолго?

— Я предпочла бы пойти с вами, — задумчиво ответила она с подоконника, где присела отдохнуть.

— О нет, прошу вас, не теперь, — взмолился он. — Первое: мне надо залезть наверх и принести химический набор и все прочее. Затем я пойду на охоту за посудой, лампой, маслом и всяким прочим. А вы поберегите силы. Побудьте здесь, позаботьтесь о нашем новом доме.

— Так и быть, — уступила она, немного печально улыбнувшись. — Но я и в самом деле вполне в состоянии идти.

— Позднее, пожалуй, но не сейчас. Пока. — И он направился к двери. Тут его поразила новая мысль. Он вернулся.

— Кстати, — сказал он, — неплохо бы изготовить что-нибудь вроде кобуры для револьвера. — Он кивнул на гладстоновский портфель. — Из лучшего куска этой кожи мы сможем сделать что-нибудь мало-мальски годное.

Они обсудили этот проект, он вырезал заготовку ножом, а она изготовила тонкие кожаные тесемки, чтобы нести чехол. Вскоре изделие было готово. Как и ремень, на котором кобура вешалась у талии. Грубое и нехитрое, но вполне подходящее для своих целей.

— Сделаете такую же для себя к моему возвращению, — предложил он, подхватив оружие и пригоршню боеприпасов. Он проворно наполнил магазин. Патроны позеленели от времени. Множество ржавых пятен обезобразили былой блеск оружия. Стерн подошел к окну, прицелился и спустил курок. Тут же раздался знакомый резкий звук. Несколько листьев отлетели от дуба в лесу и зигзагом поплыли вниз в ярком и теплом солнечном свете.

— Похоже, револьвер в порядке! — рассмеялся инженер, отправляя старое оружие в новую кобуру. — Вот видите, порох и капсюль запечатаны в патроны и практически не пострадали. А теперь давайте-ка зарядим и ваш. Если хотите чем-то заняться, можете поупражняться на вон том мертвом сучке. И не бойтесь тратить боеприпасы. В этом древнем городище должны сохраниться миллионы патронов. Миллионы. И все наши. — Он опять рассмеялся и, вручив ей другой револьвер, удалился. Прежде чем одолеть сто футов вверх по башенной лестнице, он услышал приглушенные хлопки и с удовлетворением понял, что Беатрис уже учится стрельбе из револьвера.

«И ей это тоже может пригодиться. Нам обоим. Еще как. И не угадаешь когда», — подумал он, нахмурившись и продолжая путь. Эта мысль так неприятно давила на него из-за кремневой находки, что он придумал в тот день новый повод, позволивший ему не брать Беатрис в лес в исследовательскую вылазку. Повод был тем более убедителен, что Стерн оставил ей дома достаточно работы: изготовить для них обоих какую-нибудь одежду и сандалии. Теперь, когда Беатрис заполучила ножницы, такая задача не была невыполнима. Стерн принес большие охапки мехов из магазина в аркаде и оставил ее, счастливую и поглощенную делом.

Он провел остаток дня в разведке окрестностей от Шестой авеню до Третьей на восток и от Двадцать седьмой улицы на юг до Юнион-сквер. С револьвером в левой руке и ножом в правой, обрубая мешавшие проходу кусты, лозы и колючие побеги, он медленно двигался вперед и внимательно высматривал крупную дичь. Но, хотя ему и удалось отыскать лосиные следы на углу Бродвея и Девятнадцатой, он не нашел ничего крупней рыси, которая зарычала на него с дерева, нависавшего над горестными руинами памятника Фаррагату[12]. После одного выстрела рысь, скача и вопя от боли, умчалась прочь. Стерн с удовлетворением заметил, что остался кровавый след.

— А я все-таки не разучился стрелять за все эти годы! — обронил он, склонившись и рассматривая пятна крови. — Это еще может здорово пригодиться.

Затем, по-прежнему бдительный и настороженный, продолжил разведку.

Он установил, что город, как таковой, полностью прекратил существование.

— Ничего, кроме следов улиц и беспорядочно нагроможденных руин, — подвел он итоги, — и повсюду лес и разнообразная дикая растительность. Деревянные строения исчезли полностью. Кирпичные и каменные почти рассыпались. Держится только сталь, и ту тронула ржавчина. Ничто не осталось неповрежденным, разве кое-какие бетонные сооружения. — Ха-ха! — язвительно рассмеялся он. — Если бы строители двадцатого века могли предвидеть подобное, не стали бы так заноситься. И они еще болтали об инженерии!

И, как ни бесполезно это было, он испытал известную гордость, заметив, что одно здание на Семнадцатой улице сохранилось несколько лучше, чем большинство других.