Незапертая дверь

Маленький Чемоданов обожал веселого Гарика, восхищался им, и наверняка хотел быть на него похожим. Но Гарик пропал. Искали, подавали в розыск, но так и не нашли, решив, что, наверное, скрывается от карточных долгов или чего-то подобного.

А Гарик тем временем…

Катя вскочила с кровати, прошлась по квартире и посмотрела на телефон. Вот бы сейчас позвонить Чемоданову! И повод искать не надо, жизнь сама подсказала. Но, представив его реакцию, передумала. Нет, звонить ему она точно не будет. Потому что Чемоданов будет зевать, тормозить и ни капли не удивится. Потому, что он непробиваемый толстошкурый бегемот.

Катя вернулась в спальню.

Что было дальше со всеми героями? Кажется, все понятно. Эмилия вышла замуж за своего Володечку и прожила с ним долгую, интересную и скорее всего счастливую жизнь. Да, счастливую – среди старых открыток попалась одна, наверняка предназначенная ему. Только тогда, до обнаружения писем и фотографий, особенного значения Катя открытке не придала, знала же, что у Эмилии был муж Володя. А теперь все выглядит иначе.

Катя пошла в гостиную, нырнула в коробку и нашла ту самую открытку.

Дорогой мой Володя, у меня все хорошо, Ленинград, как всегда, прекрасен, но, как всегда, все портит погода! Дождь, дождь со снегом, ужасный ветер и темно-серое небо.

На набережной не погуляешь, у реки еще хуже.

Но это любви моей и восхищения не умаляет! Ходим в музеи, в который раз была на Мойке и, знаешь, всегда там плачу, всегда. Как будто пообщалась, поговорила, повидала его.

Володечка! Как ты питаешься? Что мама, как ее анализы, был ли доктор из ведомственной?

Все, обнимаю тебя и скучаю, очень хочу домой, на нашу любимую Мосфильмовскую, где нам так уютно и так хорошо.

Твоя Эмилия

Итак, у Эмилии все сложилось.

А Гарик ушел. Бедный Гарик, умница и жизнелюб. Остается надеяться, что уход его был без страданий…

Вот такая история.

Катя вздохнула и закуталась в одеяло. Через два дня Новый год. Все будут сидеть у наряженных, светящихся елок, у телевизоров, боясь пропустить бой курантов.

Как всегда, проводят уходящий, с надеждой встретят наступивший, и каждый поверит, что этот новый точно будет легче, удачнее и счастливее, чем предыдущий.

Запыхавшиеся хозяйки станут тревожно оглядывать стол, ломящийся от вкусностей, нервничать насчет неподошедшего теста, но пироги, как всегда, окажутся удачными. Потом вручат друг другу подарки, и больше всех будут счастливы дети, а после мужчины ослабят галстуки, детвора быстро убежит играть. И постепенно будут разоряться столы, и на белых накрахмаленных скатертях расплывутся ужасные красные пятна, но до окончательного разгрома будет еще далеко. У женщин поплывет косметика и закружатся головы, заиграет музыка, но завтра выходной, и все смогут отоспаться, поэтому не о чем беспокоиться, если только о перебравших мужьях, но сегодня же праздник.

Влюбленные выпьют по бокалу шампанского, поковыряют вилкой в салате, думая об одном – скорее бы закончилась эта дурацкая торжественная часть, все эти салаты, конфетти и звуки петард за окном, ох, скорее бы! И поскорее бы очутиться в кровати, под одним одеялом.

А старички поглазеют телевизор, покритикуют артистов – и правда, до тошноты надоели. С ворчаньем съедят кусок торта – раньше он был точно вкуснее – и с тяжелыми вздохами отправятся спать.

И еще будут просто одинокие люди, не обязательно старички, а, например, такие, как Катя. Они съедят покупной салат – а что, совсем неплохо, особенно когда неохота готовить, – выпьют шампанского, потом чаю с пирожным, полчаса посмотрят новогодний концерт и, конечно же, поплюются, как те старички: все надоело, все те же лица, каждый год одно и то же, фу!

Ну а потом отправятся спать. Правда телефон будет рядом, обязательно рядом: в кармане, на столе, на прикроватной тумбочке.

Они будут ждать. Врать себе и все-таки ждать. Ждать, что им позвонит именно тот, кто им нужен.

Ладно, все, хватит. Так, значит, так. Как сложилось, так и вышло.

И снова перед глазами вставали лица Гарика, Эмилии и Володи.

Теперь они с ней навсегда. Господи, ну зачем ей было все это надо?

* * *