Незапертые чувства (СИ)

Горные породы, ослабленные взрывами, словно жидкость, стекают по склонам горы, вздымая к небу огромные клубы пыли. В следующий момент на экране появляются новые кадры. Из железнодорожного туннеля выбегают люди. Раненые, отравленные дымом, испуганные. Некоторые, завидев вооруженных солдат, поджидающих их снаружи, пытаются сбежать. Их и тех, кто начинает сопротивляться, расстреливают на месте.

Не досмотрев видео до конца, я кладу прибор на стол экраном вниз.

- Капитолий в панике, - Хеймитч откручивает крышечку маленькой фляги и добавляет ее содержимое в свою кружку. – Сноу больше не толкает речи. Ему теперь нечего сказать. Они загнаны в угол. Пути к столице отрезаны для их союзников. Они лишены продовольствия.

- Командоры захваченных дистриктов уже согласовывают свои действия, - продолжает Боггс. – Мы должны подтвердить свое участие.

- Иначе, в Капитолий нам не прорваться, - кивает Гейл.

Я поднимаю голову и оглядываю присутствующих. Крессида нервно гнет пальцы, Поллукс ковыряется в своей тарелке, а Мессала, подперев голову рукой, смотрит в одну точку. Финник с беспокойством смотрит на Энни. Девушка сидит, замерев, с пустым выражением лица. Джоанна все еще держит в руках нож.

Вот они, наши боевые резервы. Глупо.

- Все мы не можем отправиться в Капитолий, - обращаюсь я к Боггсу. – Хеймитч слишком стар.

Ментор начинает кашлять, подавившись содержимым кружки.

- Спасибо, солнышко, - хрипло ухмыляется он.

- Энни там тоже не место, - решительно произносит Финник.

- Финник, - тихо произносит Энни, хватаясь за его руку.

- А они? – я киваю на Крессиду и ее команду. – Они нам ни к чему, это обуза.

- Мы должны смонтировать фильм о вашем участии в штурме, - отвечает Крессида.

- Фильм? – переспрашивает Пит. – Как вы себе это представляете?

- Нас отправят в самый спокойный район, - говорит Боггс. – Пройдетесь по улице с оружием, постреляете по окнам.

Гейл и Джоанна одновременно фыркают.

- Нас для этого убивали на тренировках? – усмехается Мейсон, швыряя нож на тарелку.

- А вы думали, я пущу вас в бой? – Боггс приподнимает бровь. – Достаточно с вас боев.

- А Китнисс? – Пит скрещивает руки на груди. – После всего её снова ждет арест?

- Думаю, после падения Капитолия мы сможем решить эту проблему, - Хеймитч пожимает плечами. – Плутарх вряд ли заполучит власть в свои руки. Мы выйдем из-под власти Тринадцатого. А в остальных дистриктах достаточно претендентов на место Сноу.

- Я должна убить Сноу, - я встаю из-за стола. – Это самое главное. На остальное - плевать.

Меня сейчас не волнует, кто из командующих восстанием получит место Сноу. У меня есть цель - навсегда избавить Панем от запаха роз и крови.

========== Глава 32 ==========

Тонкая белая занавеска, подхватываемая порывами прохладного ветра, колышется и переливается в лунном свете. С улицы доносится пение птиц

Я лежу на боку, глядя в сторону окна. Рука Пита покоится на моей талии. Его теплое размеренное дыхание приятно щекочет мою обнаженную спину.

Еще час назад эту комнату наполняли судорожные вздохи и громкие стоны. Мы не могли насытиться друг другом, ощущая близость пугающего нас всех дня.

И сейчас, когда Пит мирно посапывает за моей спиной, я лежу, не в силах заснуть. Сердце все еще отбивает учащенный ритм. Мысли, словно рой ос, мешают мне расслабиться.

Я не согласна стрелять по окнам домов, бесцельно бродя по пустым улицам. Думаю, Боггс понимает это. Я четко озвучила свою цель. И с ним или без него я отправлюсь на поиски человека, сломавшего наши жизни.

Сжимаю руки в кулаки, когда вспоминаю его мерзкое лицо и этот запах. Розы и кровь.

Прижимаю руку ко рту. К горлу резко подступает тошнота. Меня бросает жар. Я делаю несколько глубоких вздохов. Ощущаю неприятный дискомфорт. Не хочу возиться и мешать Питу спать. Мне нужно больше воздуха.

Я аккуратно выскальзываю из постели. Замерев, прислушиваюсь к дыханию Пита. Он убирает руку с того места, где я только что лежала, и переворачивается на другой бок.

Я надеваю махровый халат и, засунув ноги в тапки, спускаюсь в кухню. Залпом выпиваю стакан ледяной воды, отчего в голове на мгновение появляется неприятная тянущая боль. Я сжимаю зубы и зажмуриваю глаза до тех пор, пока это ощущение не исчезает.

Запахнув плотнее халат, выхожу на улицу через парадную дверь и спускаюсь на две ступени. Стряхиваю рукой невидимую грязь и присаживаюсь на холодный камень. Нужно было захватить с собой какую-нибудь подстилку.

Оперившись локтями на колени, я прижимаю ладони к горящим щекам.

Хочется, чтобы прохладный ветер унес все плохие мысли из моей головы. Но шелест листвы и пение птиц не отвлекают, не вытягивают из поглощающего мрака. Сегодня даже руки Пита не смогли защитить меня от этого.

Я смотрю на небо. Пытаюсь сосчитать ярко мерцающие звезды. Даже нахожу созвездие, которое однажды показал мне отец. Мы часто выбирались на улицу по вечерам, чтобы посмотреть на эти небесные светила. Нам, жителям дальних дистриктов, приходилось искать утешения в красоте природы, в то время, как все вокруг было тронуто уродством бедности и смерти.