Незавершенная Литургия

– Меня зовут Серик Жетпизбаевич, если вы помните, – представился он священнику.

– Мое почтение, я – иерей Василий.

– У меня к вам просьба, отец Василий, – вполголоса говорил аким. – Мы тут, возможно, к лету закончим строительство русской церкви.

– Замечательно! Бог вам в помощь!

– Вы знаете, людей у нас верующих много, а священник к ним ездит редко. Это отец Георгий из Кызыл-Кийына. Но он, мы понимаем, уже в почтенном возрасте. Ему трудно к нам часто бывать. Может, отец Василий, вы согласились бы к нам ездить, хотя бы раз в месяц.

– Мы сейчас как раз к нему пробираемся. Я обязательно поговорю с батюшкой Георгием. Если он не будет против, я охотно буду посещать Челкар.

– Вот и жаксы, – обрадовался глава района и предложил подняться из-за стола.

Встали все – кто курить, кто размять ноги. Имам, а за ним все остальные стали умывать руки. Оказалось, что весь этот разносол был лишь разминкой перед главным угощением – бешбармаком.

В перерывчике матушка Ирина и Вадим подошли к имаму Нургали и, пользуясь случаем, стали докучать ему вопросами.

– Скажите, пожалуйста, – вопрошала матушка, – а отчего в мусульманской семье допускается многоженство, тогда как многомужество недопустимо?

– Все вполне объяснимо. Смотрите, если в семье один муж и много жен, то в случае рождения ребенка всегда можно четко знать, кто у ребенка отец и кто мать. А если в семье много мужей у одной жены, определить отцовство фактически невозможно.

– Да, пожалуй, в таком смысле это и впрямь оправданно. Но почему вы не воспользуетесь своим правом на многоженство и не заведете себе хотя бы одну жену? Вообще, сколько жен вы можете иметь?

– Трех могу иметь, – улыбнулся имам. – Но мне очень сложно найти себе жену, даже и одну. Мне же нужна мусульманка, воспитанная в строгих нравах, а здесь в Казахстане такие – большая редкость. Сватали мне невесту в Турции, где я учился. Но там такой калым надо платить – просто невероятные суммы. Во-первых, будущую невесту необходимо буквально осыпать золотом – накупить ей украшений, а затем преподнести ей роскошный подарок, чтобы она сказала: «Я довольна». Ну, вот куплю я ей, скажем, автомобиль в подарок, а она скажет: «Нет, я не довольна». И останусь я и без денег, и без невесты. Так вот оказалась мне турецкая жена не по карману.

– Сочувствуем. В этом отношении у нас в Церкви есть такое установление: пока кандидат в священники не определился с личной жизнью (пока не женился или не принял монашество), его не рукополагают. А нельзя взять простую девушку и воспитать в религиозном духе, так – по ходу семейной жизни?

– Это будет насилие и постоянные неурядицы в семье. Это станет предметом осуждения. Потом, чему может научить детей неверующая мать? Да и к тому же не будем забывать, что женщина по природе больше подвержена злу, чем добру. Это ведь из-за вас нас из рая выгнали.

– Ну, с таким отношением, вы, пожалуй, и вовсе не женитесь.

– Я не тороплюсь, по крайней мере.

– Простите, разрешите обратиться, – вмешался лейтенант. – А у вас, в вашей вере, есть исповедь?

– Это когда человек раскрывает свои грехи?

– Да, раскаивается в содеянном и просит духовного совета.

– Нет, исповеди я не принимаю. Зачем мне знать чужие грехи, у меня и своих грехов хватает. Но если человеку тяжело на душе, то я сажаю его перед собой лицом к лицу и читаю молитвы, а он в это время тихо, про себя, проговаривает свои грехи.

– И все? А отпущение грехов?

– Грех отпустить я не вправе, это лишь во власти Всевышнего. А теперь я приглашаю вас к столу, продолжим праздник.

Гости стали рассаживаться на коврах возле накрытого стола. Вадим отвел в сторону батюшку и заговорщическим шепотом сказал:

– Отче, у них нет исповеди!! Нет ни отпущения грехов, ни духовного водительства! Что это за вера такая, если в ней нет возможности духовного исправления?

– Вадим, что ты хочешь? Найти благодать Святаго Духа там, где ее не может быть по определению? Безблагодатная вера не знает тайны Триединства Божия, а нас именует троебожниками. Безблагодатное собрание не видит во Христе Бога, а лишь «единаго от пророк». Безблагодатное духовенство не имеет той силы и власти, которую дает Бог священникам своим, способным избавить человека от греха в таинстве Исповеди и соединить со Христом в таинстве Евхаристии.