Незавершенная Литургия

– А хоть бы и так? – не растерялся Александр.

– Ну, тогда ты не по адресу. Мы тут рыбу не ловим, – засмеялись рабочие.

– А что тут происходит?

– Плановые работы, – ответил старший. – Расширение русла, углубление фарватера.

– И давно вы тут?

– Сегодня только подошли. Закинулись на этот остров, попробовали. Начали работать, а тут как полезли кресты да ограды, видно, со старого кладбища. Ну и гавкнулась машина. Наши поехали в Череповец за запчастями, а мы вот весла сушим.

– Так вы и на остров пойдете?

– Всё! Не будет больше никакого острова. Здесь будет проходить дополнительный фарватер, и остров мешает обозрению на повороте. Место это коварное, баржам трудно разминуться. А какое движение сейчас на Волго-Балте – сам знаешь.

– А церковь? Что с нею будет?

– Взрывотехники завтра прибудут. Обследуют здесь все и разнесут ее к едрене фене, эту груду кирпича.

– Это же… Погодите! Так нельзя! Это ведь – памятник! Охраняется государством.

– Ой, не знаю, что тут охраняется, а только у меня все документы в порядке. Все работы согласованы. Хочешь – бумаги принесу и покажу.

– Ладно, – сник Александр. – Все я понял.

Попрощавшись с рабочими, он спустился в свою лодку и оттолкнулся от страшной машины.

– Эй, рыбнадзор! Ты что, попа арестовал? – потешались рабочие. – Грешно, святой отец, здесь сети ставить.

Фомин врубил мотор, обогнул судно и на малых оборотах пошел к острову по пути, пробитому этим подводным бульдозером.

– В общем, мы вовремя, – сказал Александр. – Завтра тут начнут все сносить.

– Как? – вскрикнул Санька. – Там же такая красота!

– Может, мы здесь для того, чтобы все это остановить? – предположила Наталья.

– Все, что ни делается, – все по Божьей воле, – отозвался отец Василий. – Раз мы здесь – значит, нас сюда Господь привел. Ни раньше, ни позже, а тогда, когда надо.

– Так, ну теперь рули, Сусанин, – окликнул отец Саньку. – Как нам к церкви поближе подобраться?

Лодка вплыла под зеленые своды деревьев, растущих прямо в воде. Фомин заглушил мотор и, стоя, отталкивался шестом. Мимо проплывали завитушки кладбищенских оград, заплетенные ивняком, чугунные и кованые кресты, вросшие в стволы деревьев, мраморные монументы, поросшие мхом. В кронах деревьев гомонили птицы. Лодка уперлась в дно. Богомольцы осторожно вышли и, забрав с собой сумки, нерешительно двинулись гуськом вдоль стены храма.

Храм сквозь ажурную сень листвы рябил солнечными зайчиками по некогда беленым стенам. Выглядел он весьма плачевно и в то же время величественно. Трапезная часть, развороченная давним взрывом, грудилась горой кирпичного щебня, поверх которого росли молодые деревца. Летняя часть была более или менее целой, лишь купол наверху склонился и, казалось, грозил упасть при первом же дуновении ветра. Железа на кровлях почти не осталось. Снизу стены были подточены водой, которая всякий раз хлюпала характерным всплеском от любой, даже малой волны. Ощущение зыбкости этого строения не оставляло, должно было испугать любого, здание грозило обрушиться в любую минуту от первого же неосторожного прикосновения. Казалось, тут и взрывать-то ничего не надо – громко крикни, и этого хватит, чтобы все сооружение рухнуло само собой.

Обойдя вокруг алтаря, они подошли к огромной ржавой двери на северной стене.

– Батюшка! – обратился Саша к идущему сзади всех отцу Василию. – Доставайте ключ. Вот эта дверь.

* * *

Каждое лето мимо храма Покрова проплывали туристические теплоходы, и, глядя на церковь на зеленом острове, люди делились впечатлениями.

Мама и дочь:

– Вика, гляди, вон еще церковь…

– Ма-а, а чего она такая разваленная?

– Разрушилась от времени. Или сломал кто…

– Кто сломал?

– Безбожники.

– А кто такие бесбожники? Это у которых бес вместо Боженьки?

– Да, что-то вроде того. Те, кто в Бога не верят. И другим не дают…

– А почему Боженька церковь не защитил? Почему Он разрешил ее сломать?

– Не то чтобы Он разрешил… а просто не мешал. Чтобы, оглянувшись много лет спустя на свой поступок, люди ужаснулись и сказали: «Что же мы наделали?!» Чтобы почувствовали, как плохо жить без Храма, и начали снова строить Храм. Сначала в своей душе, а затем и на земле.

– Так почему не строят?

– А некому. Все умерли или уехали. Видишь, рядом ни одной деревушки. Люди не одумались, и Бог их наказал – кого прогнал, кто умер, а дома ушли под воду.

– А церковь почему не ушла под воду?

– Чтобы помнили…

Два бизнесмена:

– Вот такую мы с батей поставили в городе, даже чуть побольше – пошире. За одну зиму выстроили. Все там – купола, колокола, пол мраморный, люстры путевые – все дела.

– Делать вам нечего.

– А что? Солидно. Там золотая табличка на входе – так, мол, и так: «Сей святой храм выстроен на средства…» – ну мои то есть и бати… Он с загранки такой в Россию влюбленный приехал. В Ираке электростанцию строил. Порассказывал всякого – мечетей навидался, молятся там все, верующие. А мы, говорит, русские, чем хуже? Долго меня доставал. Построили. Не жалею. Может, там Бог спишет мне грехов немножко.

– У вас что, не было церкви?

– Не было. Город ведь строился вместе с плотиной в «совковые» времена, там это было не предусмотрено.