Незавершенная революция

Однако был ли это разрыв или кульминация? А если кульминация, то чего именно? Для ответа на этот вопрос надо попытаться понять траекторию религиозно-политического развития Московии в XVII веке, в период, непосредственно предшествовавший петровским реформам. Как я уже обращал внимание, со времен оформления в Московии клерикально-церковной партии, противостоящей разным проявлениям русского низового пуританизма, ей был присущ парауниатский характер. События начала XVII века были точкой, в которой сошлись стихийное антиуниатство великорусского сопротивления малорусскому экспансионизму, и осознанное, корпоративное антиуниатство православной церкви, опасавшейся открытой католической экспансии в Московию вплоть до открытия в ней иезуитских школ. Тем не менее, достаточно укрепившись при Романовых Московский патриархат при опоре на малорусские кадры уже сам делает шаг в сторону западной традиции посредством реформ Никона. Собственно, пойдя по пути, предложенному западнорусскими богословами, было бы логично придти к тому же, к чему он привел у них на родине — унии с Римом. Для великорусского народа, у которого отняли его самобытное древлеправославие, никакой ощутимой разницы уже все равно бы не было, ведь существующий в церквях греческий обряд сохранился бы. А вот у Московского государства отпал бы религиозный антагонизм с соседней Речью Посполитой, да и в целом католическим Западом.

Однако вместо этого парауниатская романовская Московия вовлекается в антиуниатскую борьбу малорусов и запорожских казаков в Речи Посполитой. Вовлекается в значительной степени по их инициативе. В итоге романовская Московия оказывается в зависшем положении — она уже слишком западная для восточного древлеправославия, но при этом противопоставляющая себя этому Западу. Видимо, в этот момент и возникает предпосылка для того, что выдающийся русский геополитик и культуролог Вадим Цымбурский определил как стратегию «похищения Европы». Очень важно понять, что речь идет не об антизападничестве per se, то есть, желании отгородиться от Запада в принципе. Речь о стремлении быть «правильным Западом», то есть, усваивая от него все необходимое, сохранять то, что он де утратил. Отказ от унии, противопоставление себя унии после отказа от собственной национально-духовной самобытности в ходе Никоновских реформ требовали более амбициозной стратегии борьбы за превращение не просто в западную державу, а в одну из ведущих западных держав, способных диктовать Западу свои условия сосуществования.

Именно на это и были нацелены реформы Петра, начатая им колонизация России.

9. Колониальная империя и антиколониальный фронт

^{Портрет-реконструкция Пугачева и его флаг}

В XVIII веке значительная часть русского народа оказывается в положении колонизированных туземцев. К усиливающемуся закрепощению крестьян добавляются рекрутская повинность и мобилизация на общественные работы, что сопровождается маргинализацией сформировавшихся к тому времени этнокультурных форм и засилием иноземцев в правящей верхушке.

Меж тем, оказавшись жертвами внутреннего колониализма («самоколонизации»), ранее русские выступили в качестве инструмента колониализма внешнего, классического, объектами которого стали завоеванные Русским государством нерусские народы. Эта двойственность определила весьма специфический характер реакции автохтонов — русских и нерусских — на колониальную политику петровской империи. Однако перед тем, как поговорить о ней, следует немного затронуть саму тему этнополитических отношений и их динамики в Северной Евразии и на ее стыке с Восточной Европой. Эти отношения определялись комплексом политических, идеологических и экономических факторов.