Незавидная невеста

И я дала свое согласие.

И уже очень скоро мы расположились в уютной комнатке на втором этаже неподалеку от Бального Зала. Уселись в мягкие кресла как раз рядом с разложенным камином, и я, порядком озябнув по дороге в тонком платье, повела оголенными плечами, наслаждаясь идущим от огня теплом.

Рядом с креслами уже стоял шахматный столик с расставленными фигурами. На соседний стол слуги вскоре принесли угощение, а также два бокала с красным вином. Герцог было протянул мне один, но я покачала головой, заявив, что Святая Истония не одобрила бы.

Да и я сама не собиралась искушать судьбу.

— Так на что же мы с вами будем играть? — улыбаясь, поинтересовался Джеймс Стенвей. — Довольно жарко, — заявил мне, скидывая темный камзол, под которым оказалась тонкая батистовая рубашка.

Затем ослабил шейный платок, нечаянно дернув завязку. Она распахнулась, на что я тут же отвернулась, принявшись рассматривать обстановку.

Хватит уже, мне короля за глаза хватило!

— Так на что же, Агата? — повторил вопрос Джеймс Стенвей. Настроение у него было отменным, куда лучше, чем в Бальном Зале.

Пожав плечами, я повернула голову и уставилась на изящные фигурки на шахматной доске.

— На что обычно играют в столице? К вашему сведению, денег у меня нет.

Он усмехнулся.

— Раз денег у вас нет, давайте играть на желание!

— Хорошо, — кивнула я. — Пусть будет на желание.

— Агата, — улыбаясь, покачал головой Джеймс Стенвей, — никогда и ни в коем случае не играйте с мужчинами на желание, если не уверены в собственной победе. Вы слишком не искушены в подобных вещах и можете попасть в большие неприятности!

На это я кивнула.

— Спасибо за вашу науку, — сказала ему. — Но на этот раз мы все-таки сыграем на желание.

— То есть вы настолько в себе уверены? — удивился он.

— А почему бы и нет, — отозвалась я, добавив, что Святая Истония всегда со мной. Даже во время игры в шахматы.

И все потому, что я была вполне в себе уверена.

На это герцог с трудом удержался от смешка, затем все-таки намекнул, что ему нет равных в столице, если, конечно, не считать архиепископа Плесби, но это еще тот соперник!.. Играя, его высокопреосвященство любит пересказывать «Житие Богов» и все время призывает покаяться в грехах, пока еще не слишком поздно.

Но я все равно осталась непреклонной.

Потому что знала — Джеймс Стенвей не причинит мне вреда, даже если я проиграю. Хотя, признаюсь, я не собиралась сдаваться без боя, и меня охватил позабытый к этому времени азарт.

— Как скажете, леди Корнуэлл! — кивнул герцог.

Протянул мне руки, спрятав в своих ладонях шахматные фигурки. Мне выпали белые, на что Джеймс Стенвей заявил, что ему не терпится как можно скорее приступить к игре.

И мы приступили.

…Мое нападение было быстрым и жестким, как всегда учил меня отец. Играть я начала еще в раннем детстве, и с тех пор папа требовал, чтобы я неукоснительно совершенствовалась в своем мастерстве.

В нашем доме было много книг по шахматной науке, но куда большему научил он меня сам, потому что, по его словам, на этом острове ему не с кем было играть — мама оказалась не любительницей такого рода развлечений. К тому же в Вильме мы жили крайне уединенно, а во время шахматных партий папе, как он утверждал, думалось лучше всего.

После того, как он умер, я играла в приюте с бывшим каноником архиепископа Плесби, отцом Грегори, которого выслали из столицы за пьянство. Не сказать, что его это сильно отрезвило, но, как потом оказалось, в молодости отец Грегори мог дать фору лучшим игрокам Стенстеда.

Его подход к игре во многом отличался от того, чему меня научил отец, так что наши партии с каноником походили на боевые баталии. Он настолько впечатлился моей игрой, что, когда на Хокк прибыл архиепископ Плесби, каноник все обо мне рассказал.

И я, порядком смущаясь, сыграла с архиепископом две партии, после чего тот отбыл из приюта в полнейшей задумчивости.

Позже в шахматы я играла уже с Хорошим Годфри — главарь воровской банды тоже, как оказалось, любил передвигать по доске резные фигуры. Когда-то Годфри жил в столице и даже держал несколько лавок с пряностями, снаряжая собственные корабли за ними на юг, в Зарейн. Был честным человеком и, по его словам, всегда ходил в Храм по воскресеньям, не забывая жертвовать на богоугодные дела.

Но Боги все-таки его не уберегли.

Однажды часть торговой флотилии Центральной Купеческой Гильдии затонула во время страшного шторма. Среди них оказались и три корабля Годфри, и он потерял почти все, что у него было.

Чтобы вернуть былые обороты, Годфри стал понемногу промышлять контрабандой. Но не слишком-то удачно, поэтому был вынужден бежать на север, где, скрываясь от правосудия, сменил имя и сколотил собственную банду.

Но это осталось в прошлом, а сейчас я с огромным интересом играла с герцогом, понимая, что передо мной превосходный противник, с которым ни на секунду нельзя терять концентрацию и трезвость ума.