2. Физическое отсутствие участников коммуникации в акте общения приводит к тому, что чувства и эмоциональное состояние при общении через Интернет можно не только выражать, но и скрывать, равно как и выражать чувства, которые человек в данный момент не испытывает. В Интернете утрачивают свое значение многие барьеры общения: внешний облик и привлекательность, пол, возраст, социальный статус.
3. Виртуальное общение анонимно. Псевдонимы зачастую берутся из мифологического набора, причем достаточно мрачного. Это освобождает скрытые комплексы, в первую очередь – связанные с агрессией и сексуальностью. Можно сменить пол или поиграть в садомазо, вместо собственной фотографии разместить изображение какого-либо животного или мультипликационного героя. Можно создавать себе «виртуальные личности», описывая себя определенным образом и представляясь под вымышленным именем. По принципу обратной связи может происходить взаимоусиление идеализированного самопредставления и идеализированного восприятия собеседника.
4. Высказывания людей в онлайн-среде не сдерживаются традиционными социальными запретами. Неформальность общения в сети дает возможность легко заочно познакомиться с новыми людьми и поддерживать длительный диалог, используя большое количество коротких фраз, не всегда точно отвечая на поставленные вопросы. Со временем у многих, таким образом, складываются продолжительные взаимоотношения. В сети, в публичных форумах можно общаться с группами, состоящими из нескольких сотен человек.
Аддиктивная лживость, мифомания характеризуется активным и частым использованием неправдивых высказываний. Мотивацией является изменение своего психологического состояния: получение удовлетворения от признания и привлечения внимания, радость от мистификации окружающих, торжество от причинения вреда противнику. Лживость характерна и для химически зависимых наряду с чрезмерным стремлением к немедленному выполнению желаний и самоутверждению при сниженной способности к длительной, целенаправленной деятельности, склонности к бесконтрольному фантазированию и демонстративности в проявлении чувств.
Нигилизм отличается активной, всепроникающей склонностью обесценивать деятельность, имеющую смысл для других. Для нигилиста характерна «идеологическая пассивность», маскирующаяся под глубинный анализ сути происходящего. Нигилист часто отказывается от любой деятельности, предлагаемой другими, высмеивая их стремление достичь в ней успехов. Энергия и поведение нигилиста порождены отчаянием, он ищет злобного удовольствия, присущего бессмысленному разрушению.
Духовный поиск. Эта форма нехимической аддикции была описана на основании наблюдений за больными алкоголизмом, находившимися в ремиссии и в процессе психотерапевтических занятий пытавшихся освоить различные духовные практики. Направления духовного поиска были различные – группы личностного роста, холотропное дыхание, телесно-ориентированная терапия, группы встреч, эзотерические и религиозные знания. При этом никто из больных не связывал эти занятия с реабилитационной программой, считая свои проблемы с алкоголизмом «уже решенными». Все больные до алкогольного срыва успели по несколько раз поменять направление «духовных поисков». Еще одной особенностью этих больных был неизбежный срыв ремиссии после этапа выраженных расстройств адаптации в виде нарастания межличностных конфликтов, нервозности, раздражительности и вспышек немотивированной агрессии.
Идейный авантюризм или крусадерство (лат.
Религиозная аддикция характеризуется следующими симптомами:
♦ ригидное навязчивое следование правилам и предписаниям; неспособность и невозможность думать, сомневаться и задавать вопросы по поводу религиозной информации; навязчивые или компульсивные стремления к религиозным ритуалам;
♦ готовность всюду (особенно за пределами данной религиозной формации) находить недостатки и зло; конфликт и споры с наукой, медициной и образованием; ощущение правоты и превосходства над всем остальным человечеством;
♦ основанная на стыде вера; трансоподобное состояние, блаженное выражение лица;