Нездешний

— Мне не нравится, как ты себя ведёшь, — нахмурился Балок. Он сделал шаг назад, и все четверо встали полукругом около Нездешнего и священника.

— Нравится или не нравится, мне это всё равно. И если твой братец ступит ещё хоть шаг вправо, я его убью.

Тот, о ком шла речь, замер на месте, а Балок облизнул губы.

— Силён ты грозиться для человека, у которого нет меча.

— Это должно было навести тебя на кое-какие мысли. Но ты, похоже, тупица, поэтому я тебе сам всё растолкую. Мне не нужен меч, чтобы разделаться с такими подонками, как вы. Нет уж, помолчи и послушай! Нынче я в хорошем настроении — понял? Если бы вы явились вчера, я, пожалуй, убил бы вас без всяких разговоров. Но сегодня я великодушен. Солнце сияет, и мир прекрасен. Поэтому забирай своих братьев и ступай, откуда пришёл.

Балок, чувствуя растущую тревогу, впился взглядом в Нездешнего. Их было четверо против двоих, не имеющих мечей, и они могли получить в награду двух лошадей и женщину, — однако же Балок колебался.

Очень уж он уверен в себе, этот малый, уж очень спокоен. В его осанке и манерах нет ни тени тревоги… а глаза холодны, как могильные камни.

Балок внезапно усмехнулся и развёл руками.

— Все эти разговоры о смертоубийстве… разве в мире и без них мало забот? Будь по-твоему, мы уходим. — Он попятился, не сводя глаз с Нездешнего. Братья последовали за ним, и они скрылись в лесу.

— Бежим! — бросил Нездешний.

— Что? — переспросил Дардалион, но воин уже метнулся к лошадям, вытаскивая на ходу арбалет и раскладывая его.

— Ложись! — заорал он, и Даниаль упала на землю, увлекая за собой девочек.

Из леса вылетели чёрные стрелы. Одна просвистела рядом с головой Дардалиона, и он нырнул вниз, другая на несколько дюймов разминулась с Нездешним. Натянув арбалет и вложив в него стрелы, он, петляя и пригибаясь, бросился к деревьям. Вражеские стрелы падали совсем близко. Дардалион услышал сдавленный крик и обернулся. Кулас теперь упал на колени, корчась от боли и зажимая руками торчащую в животе стрелу.

Дардалиона охватил гнев. Выхватив нож, он бросился вслед за Нездешним. Пока он бежал, из леса послышался крик, за ним другой. Дардалион увидел, что двое разбойников лежат на земле, а Нездешний, с ножами в обеих руках, бьётся с двумя оставшимися. Балок прыгнул вперёд, целя мечом противнику в шею, но Нездешний пригнулся и всадил правый нож врагу в пах. Балок скрючился и упал, увлекая за собой Нездешнего. Последний разбойник бросился к ним, занёс меч… Рука Дардалиона поднялась и опустилась. Чёрный клинок вошёл разбойнику в горло, и он упал, корчась, на тёмную землю. Нездешний освободил нож из тела Балока, сгрёб вожака за волосы и откинул его голову назад.

— Ты, видно, из тех, кому наука не впрок, — сказал он и вскрыл ему яремную вену. Потом подошёл к бьющемуся на земле противнику Дардалиона, вынул нож из него, вытер о камзол поверженного и вернул священнику. Выдернув обе стрелы из тел других, он вытер и сложил арбалет.

— А ловко ты метнул нож! — сказал он.

— Они убили мальчика, — ответил Дардалион.

— Это я виноват, — с горечью бросил Нездешний. — Надо было прикончить их сразу.

— Кто же знал, что они замышляют зло?

— Собери их мечи вместе с ножнами и возьми один лук. Я пойду взгляну на мальчика.

Оставив Дардалиона, Нездешний медленно вернулся к лошадям. Сестрёнки, дрожа от ужаса, жались друг к дружке. Даниаль плакала над Куласом. Голова ребёнка покоилась у неё на коленях — он лежал с открытыми глазами, всё так же зажимая руками стрелу.

Нездешний опустился на колени рядом с ним.

— Тебе очень больно?

Мальчик кивнул. Он прикусил губу, и из глаз у него потекли слёзы.

— Я умру! Я знаю, что умру.

— Ничего подобного! — с жаром воскликнула Даниаль. — Сейчас ты немного отдохнёшь, и мы вынем из тебя стрелу.

Кулас отнял от живота руку, залитую кровью, и прохныкал:

— Я не чувствую ног.

Нездешний взял его руку в свою.

— Послушай меня, Кулас. Не надо бояться. Через некоторое время ты уснёшь, вот и всё. Уснёшь крепко… и боль пройдёт.

— Скорее бы. Сейчас меня жжёт как огнём.

Глядя на детское лицо, искажённое болью, Нездешний вспомнил своего сына, лежащего среди цветов.

— Закрой глаза, Кулас, и слушай, что я буду говорить. Когда-то у меня был дом в деревне. Хороший дом, и был у меня белый пони, который бегал как ветер… — Говоря это, Нездешний достал нож и кольнул Куласа в бедро. Мальчик ничего не почувствовал. Нездешний, продолжая говорить тихо и ласково, вскрыл ему артерию в паху. Кровь хлынула ручьём. Нездешний всё говорил и говорил, а лицо мальчика бледнело, и веки окрашивались синевой. — Спи спокойно, — прошептал Нездешний, когда голова мальчика поникла.

Даниаль, вскинув глаза, увидела нож в руке Нездешнего и с размаху закатила ему оплеуху.

— Свинья, грязная свинья! Ты убил его!

— Да, убил. — Нездешний встал и потрогал губу. Из разбитого рта сочилась кровь.

— Но зачем? Зачем?

— Люблю убивать мальчишек, — бросил он и отошёл к лошади.

— Что случилось? — Дардалион, взявший себе меч Балока, протянул Нездешнему второй меч вместе с поясом.