Нездешний

— Нам бы ударить на север, через Гульготир, и прорваться к восточным портам. Я не возражал бы остаться в Вентрии. Там всегда тепло и полно женщин. Мы могли бы наняться к кому-нибудь на службу.

— Да, — согласился Сарвай, слишком усталый, чтобы спорить. Он не мог взять в толк, зачем Геллан поставил Йоната командовать четвертью сотни — этот парень насквозь пропитан желчью.

Однако он был прав — это и бесило Сарвая. Когда стало известно, что Ниаллад намерен набирать армию из ополченцев, весь Легион восстал против этого замысла. Всё указывало на то, что вагрийцы готовят вторжение, — Ниаллад же уверял, что вагрийцы сами боятся сильной дренайской армии, а его решение обеспечит прочный мир и оживление в торговле.

— Изжарить бы этого ублюдка на костре, — сказал Йонат.

— О ком это ты?

— О короле, да сгноят боги его душу! Говорят, будто его убил какой-то наёмник, — а его бы в цепях протащить через всю империю, чтобы видел, к чему привела его глупость.

— Он сделал это из лучших побуждений.

— Как же, из лучших! Деньги он хотел сберечь за наш счёт, вот что. Если и есть что хорошее в этой войне, так это то, что всех благородных господ перебьют до последнего.

— Но ведь и Геллан тоже дворянин.

— Ну и что?

— Его ты тоже ненавидишь?

— Он ничем не лучше остальных.

— А я думал, он тебе нравится.

— Что ж, офицер он неплохой… Мягковат, правда. Но в глубине души и он смотрит на вас сверху вниз.

— Никогда за ним этого не замечал.

— А ты присмотрись повнимательнее.

В рощу галопом влетел всадник, и люди схватились за мечи. Это был их разведчик, Капра.

Геллан вышел к нему из-за деревьев.

— Ну, что там на востоке?

— Три сожжённые деревни, командир. Горстка беженцев. Видел пехотную колонну вагрийцев, тысячи две. Они стали лагерем около Остры, у реки.

— Кавалерии не видно?

— Нет, командир.

— Йонат! — позвал Геллан.

— Слушаю.

— Пехоте должны будут подвезти припасы. Возьми двоих людей и отправляйся на разведку. Как увидишь обоз, тут же поворачивай обратно.

— Будет исполнено, командир.

— Ты, Капра, поешь, возьми свежего коня и поезжай с Йонатом. Мы будем ждать вас тут.

Сарвай улыбнулся. В предвкушении скорых действий Геллан преобразился — он оживился, глаза у него заблестели, а голос стал звучать отрывисто и властно. Он перестал сутулиться, а его обычная задумчивость пропала.

Эгель послал их за провизией для укрытого в лесу войска, и три дня они провели в безуспешных поисках. Деревни уничтожались под корень, всё съестное враг забирал себе или жёг. Крупный скот угоняли, овец же травили прямо на пастбищах.

— Сарвай!

— Слушаю.

— Устрой загон для лошадей и разбей отряд на пять частей. Там, за кустами, есть ложбина, где хватит места для трёх костров — но не разводите огня, пока северная звезда не загорится как следует. Ясно?

— Так точно.

— Четверых в караул, сменять каждые четыре часа. Выбери сам, где их поставить.

— Слушаюсь.

Геллан разгладил свои чёрные усы и ухмыльнулся по-мальчишески.

— Хорошо бы они везли солонину. Молись о солонине, Сарвай!

— А заодно и о маленькой охране. Чтобы не больше десятка.

Улыбка на лице Геллана померкла.

— Навряд ли. Скорее всего их будет четверть сотни, а то и больше. Да ещё погонщики. Ладно, об этом будем тревожиться, когда придёт время. Пусть ребята, пока отдыхают, проверят сабли, чтобы не пришлось идти в дело с тупым оружием.

— Слушаюсь. А вы сами не хотите отдохнуть?

— Я не устал.

— И всё-таки отдых не помешает.

— Ты хлопочешь обо мне, словно нянька. Ты не думай, я твою заботу ценю — но сейчас я чувствую себя отменно, даю слово. — Геллан улыбнулся, но Сарвая это не обмануло.

Воины обрадовались отдыху, и с отъездом Йоната все сразу приободрились. Сарвай и Геллан сидели в стороне, беседуя о былом. Сарвай старательно избегал всего, что могло бы напомнить Геллану о жене и детях, и говорил в основном о делах Легиона.

— Можно спросить вас кое о чём? — сказал он вдруг.

— Конечно, спрашивай.

— Зачем вы сделали Йоната командиром?

— Он способный малый, хотя пока сам этого не знает.

— Он вас не любит.

— Это не имеет значения. Вот увидишь — он ещё проявит себя.

— Он портит солдат, нагоняет на них хандру.

— Я знаю, однако потерпи.

— Он хочет, чтобы мы покинули Скултик и ушли на север.

— Пусть его, Сарвай. Положись на меня.

«На тебя-то я полагаюсь, — подумал Сарвай. — Ты лучший в Легионе фехтовальщик, справедливый и заботливый офицер и верный друг. Но Йонат — настоящая змея, а ты слишком доверчив, чтобы разглядеть это. Дай ему срок, и он развяжет мятеж, который, подобно лесному пожару, охватит шаткие ряды армии Эгеля».

Ночью, когда Геллан спал, завернувшись в плащ, в стороне от костра, привычные сны снова посетили его. Он проснулся в слезах, глуша раздирающие грудь рыдания, встал и побрёл прочь из лагеря.

— Вот чёрт, — открыв глаза, прошептал Сарвай.