Нездешний

Солдаты убирали мёртвых. Вагрийцев выбрасывали за ворота, своих складывали бок о бок у северной стены, покрывая плащами. Двадцать два тела уложили там. Нездешний сосчитал оставшихся. На виду было только девятнадцать — недостаточно, чтобы удержать форт в случае новой атаки. На него упала тень, и он увидел Йоната с пучком арбалетных стрел.

— Я подумал, что тебе они могут пригодиться, — сказал офицер.

Нездешний принял стрелы с кривой усмешкой и спросил:

— Выпить хочешь?

— Нет, спасибо.

— Это не вода.

— Да, я узнал фляжку Ванека. Дун Геллан хочет тебя видеть.

— Он знает, где меня найти.

Йонат с угрюмой улыбкой присел на корточки.

— Ты мне нравишься, Дакейрас, и мне не хотелось бы посылать троих солдат, чтобы они отволокли тебя в замок, — это было бы недостойно.

— Это верно. Помоги-ка мне встать.

Нездешний нетвёрдо держался на ногах, но с помощью Йоната доковылял до замка и прошёл в комнатушку за большим залом.

Йонат, отдав честь, попятился прочь и закрыл за собой дверь. Нездешний, за неимением лучшего, уселся на пол, прислонившись к стене.

— Я ошибся, — сказал Геллан. — Ты всё-таки изменился.

— Все мы меняемся. Дорога к смерти состоит из перемен.

— Мне думается, ты понимаешь, о чём я.

— Скажи мне сам — ты здесь главный.

— От тебя веет холодом, Дак. Когда-то мы были друзьями. Братьями. А теперь ты поздоровался со мной, как со случайным знакомым.

— Так что же?

— Я хотел бы знать, что с тобой случилось.

— Если бы мне хотелось исповедаться, я пошёл бы к священнику. А у тебя есть заботы поважнее — целая армия только и ждёт, как бы разделаться с тобой.

— Что ж, хорошо, — печально кивнул Геллан, — забудем о прошлом. Расскажи мне о своём друге. Что за властью он обладает и откуда он взялся?

— Будь я проклят, если знаю. Он священник Истока. Я отнял его у одних затейников, желавших замучить его до смерти, и с тех пор не могу от него избавиться. Но раньше он ничем не проявлял свою силу.

— Для нас он просто находка.

— Это верно. Почему ты не поговоришь с ним самим?

— Поговорю. Вы пойдёте с ним в Скултик?

— Если будем живы.

— Да, если будем живы. Так вот, если ты пойдёшь в Скултик, не бери свой арбалет.

— Это хорошее оружие.

— Да, и очень приметное. Все офицеры получили указание следить, не покажется ли где человек с таким оружием. Говорят, будто он убил короля. — Геллан пристально смотрел на него.

Нездешний промолчал, но отвёл глаза.

Геллан кивнул.

— Ступай, Дакейрас. Я хочу поговорить с твоим другом.

— Всё иногда бывает не таким, как кажется.

— Я не хочу этого слышать. Ступай.

Нездешний вышел, и вошёл Дардалион. Геллан встал ему навстречу и подал руку. Священник ответил крепким пожатием, в котором, однако, не чувствовалось особой силы.

— Прошу садиться, — указал на койку Геллан. — Расскажите мне о вашем друге.

— О Дакейрасе или о Даниаль?

— О Дакейрасе.

— Он спас меня… всех нас. И доказал свою дружбу на деле.

— Вы всегда знали его как Дакейраса?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Значит, вы знали его и под другим именем?

— Этого я вам не открою.

— Я уже говорил с детьми.

— Стало быть, вам нет нужды расспрашивать меня.

— Верно. Я знал Дакейраса когда-то — или думал, что знаю. Тогда он был человеком чести.

— Точно таким же он проявил себя за последние несколько дней. Удовольствуемся этим.

— Пожалуй, — с улыбкой кивнул Геллан. — Теперь расскажите о себе и о своей смертоносной силе, свидетелями которой мы стали сегодня.

— Мне почти нечего сказать вам. Я священник Истока… бывший священник. И обладаю даром духовных странствий и мысленной речи.

— Но что обратило неприятеля в бегство?

— Страх, — просто ответил Дардалион.

— Страх перед чем?

— Просто страх. Мой страх, проникший в их умы.

— Внушите мне то же самое.

— Зачем?

— Чтобы я мог понять.

— Но сейчас я не испытываю страха. Мне нечего передать вам.

— А можете вы сказать, вернётся враг или нет?

— Не думаю, что они вернутся. Один человек по имени Сеорис гонит их в атаку, но они боятся. Со временем он мог бы убедить их, но не далее чем через час к вам прибудет подкрепление.

— Кто его ведёт?

— Большой, сильный человек по имени Карнак. С ним четыреста всадников.

— Вот поистине добрая весть. Вы бесценный человек, Дардалион. Что вы намерены делать дальше?

— У меня нет никаких намерений. Я ещё не думал…

— У нас в Скултике тоже есть священники — более двухсот. Но они не умеют сражаться, как вы, а жаль: они могли бы принести большую пользу Дренаю. С вашей силой, увеличенной стократно, мы обратили бы вспять всю вагрийскую армию.

— Да, — устало ответил Дардалион, — но это не есть путь Истока. Я стал таким по собственной слабости. Имей я силу моих братьев священников, я устоял бы против искушения властью. Я не могу просить их делать то, что им омерзительно. Истинная власть Истока всегда заключалась в отсутствии власти — понимаете?

— Не совсем.

— Это всё равно что приставить копьё к груди врага, а потом убрать его. Даже если он после этого убьёт вас, он будет знать, что это не потому, что он сильнее, а по вашей собственной воле.

— Но вы-то, если продолжить вашу аллегорию, всё-таки умрёте?