Нездешний

Даниаль последовала за ним на паром и села рядом с доспехами, впервые за много дней избавившись от тревоги. И тут внезапная мысль поразила её, и она бросилась на корму, крича:

— Кай, Кай!

Ответом ей была тишина — гигант уже ушёл.

«Эсдехны» значило Нездешний.

Кай вылечил его — вот что великан пытался сказать ей.

Нездешний жив!

Замок держался пять дней. На шестой окованный бронзой таран проломил ворота. Вагрийцы облепили брешь, терзая дерево топорами и крючьями, прорубая себе дорогу в замок.

Сарвай ждал в подворотне с полусотней бойцов и двумя десятками лучников. Когда ворота распахнулись и вагрийцы хлынули в проём, стрелки пустили в цель свои последние стрелы. Первая шеренга врагов повалилась, но вперёд уже лезли, прикрываясь щитами, новые. Лучники отступили, и тогда Сарвай бросился со своей полусотней в рукопашный бой. Мечи сверкали при свете, льющемся из разбитых ворот.

Две силы сошлись щит к щиту, и вагрийцы ненадолго попятились, но тут же превосходящим числом стали теснить дренаев назад по кровавому булыжнику подворотни.

Сарвай рубил и тыкал мечом в кучу тел перед собой, отупев от воплей, грохота щитов и звона клинков. Кинжал ранил его в бедро, но Сарвай рубанул противника по шее, и тот упал под ноги своим товарищам. Дюжина солдат во главе с Сарваем добралась до замка. Они попытались закрыть двери в большой зал. На помощь к ним бросились другие дренаи, но под натиском вагрийцев защитникам пришлось отступить в глубину зала. Образовав круг, дренаи стали намертво, с окаменевшими лицами, а враги подступали со всех сторон, насмехаясь над ними.

— Сдавайтесь, — крикнул Сарваю вагрийский офицер. — Всё кончено.

Сарвай оглядел своих бойцов — их осталось меньше двадцати.

— Кто-нибудь хочет сдаться?

— Этим-то подонкам? — откликнулся кто-то.

Вагриец жестом послал своих людей вперёд.

Сарвай, пригнувшись под взмахом меча, вонзил свой клинок в пах противнику, выдернул меч и отразил удар другого. Копьё поразило его в панцирь, меч ранил в лицо, и он упал, успев ещё ударить снизу вверх и услышать крик врага. Но вагрийцы уже столпились вокруг Сарвая, коля его мечами в лицо.

«А боли почему-то нет», — подумал он, захлёбываясь собственной кровью.

На стене замка Йонат, потерявший шлем и затупивший меч, беспомощно смотрел на катящуюся вверх лавину вагрийцев. Полоснув по горлу наскочившего на него врага, Йонат взял себе его саблю. Лезвие было острым, и Йонат усмехнулся.

Дренаи медленно отступали по винтовой лестнице наверх. Слыша звуки битвы, Йонат понял: оборона прорвана, осаде конец. Гнев и горечь, скопившиеся за двадцать семь лет жизни, душили его. Никто его не слушал. С тех самых пор, как он ребёнком молил сохранить жизнь отцу, никто не слушал его. И вот последнее унижение — он погибнет всего через пять дней после того, как его повысили. В случае победы он сделался бы героем и вошёл бы в число самых молодых первых дунов Легиона. Лет через десять он мог бы стать генералом.

Теперь ничего этого не будет… никто даже не вспомнит о нём.

«Дрос-Пурдол? — скажут люди. — Там, кажется, когда-то было сражение?»

Дренаи образовали оборонительный клин в коридоре, но вагрийцы теперь наседали и сверху, и снизу. Карнак и Дундас с двумя десятками воинов присоединились к отряду Йоната.

— Жаль, что так вышло, старина, — сказал Карнак.

Йонат не успел ответить — враг прорвался слева, и Карнак бросился в сечу, орудуя топором. Дундас, как всегда, не отстававший от него ни на шаг, упал, пронзённый копьём в сердце, но Карнак оставался невредим. Йонат тоже рубил и колол вовсю, громко крича от ярости и отчаяния. Вражеский топор, грохнув о его панцирь, отскочил и зацепил голову. Йонат с неглубокой раной на виске упал и хотел встать, но на него рухнул убитый дренайский воин. Шум битвы заглох, и Йонат погрузился во тьму.

Дренаи падали один за другим. Наконец Карнак остался один. Он пятился, высоко подняв топор, а вагрийцы наступали на него, наставив мечи и прикрываясь щитами. Он тяжело дышал, кровь текла из многочисленных ран на руках и ногах.

— Взять живым! — скомандовал вагрийский офицер. — Приказ командующего.

Вагрийцы ринулись вперёд — и топор опустился в последний раз. Град кулачных ударов обрушился на генерала. Он опустился на окровавленный пол. Сапоги пинали его по лицу, голова ударилась о стену. Карнак слабо взмахнул кулаком и затих.

На втором этаже те, что остались из Тридцати, закрылись в замковой библиотеке. В дверь ломились снаружи. Дардалион собрал священников вокруг себя. Все они, кроме него, были безоружны.

— Это конец, братья, — сказал он.

— Я не окажу им сопротивления, — отозвался Астила, — но хочу, чтобы ты знал: я не раскаиваюсь ни в едином своём поступке.

— Спасибо, друг.

Юный Байна взял Дардалиона за руку.

— Я сожалею, что мы напустили крыс на простых солдат, но не стыжусь, что сражался с Чёрными Братьями.

— Помолимся, друзья мои, ибо времени у нас мало.