Неземная

– Аккуратнее, – говорит он, обвивая мою талию обеими руками, чтобы поддержать меня.

А затем притягивает ближе к себе, вставая поперек течения. Ледяной, неослабевающий поток расступается вокруг нас, пытаясь утянуть за собой, пока мы восстанавливаем равновесие в течение нескольких бесконечных секунд.

– Ты подогнула ноги? – спрашивает он, практически касаясь моего уха губами.

Мурашки тут же устремляются вниз по руке. Я слегка поворачиваю голову, чтобы получше рассмотреть ямочку на его щеке. Его пульс учащенно бьется на шее. Теплое тело прижимается к моей спине. А рука обхватывает мою руку на удочке.

– Да, – хрипло отвечаю я. – Все хорошо.

«Что я творю? – ошеломленно думаю я. – Это не просто развлечение. Это уже что-то другое. Мне следует…»

Но я не знаю, что мне следует сделать. Все разумные мысли давно повылетали из головы.

– Постарайся в этот раз не поймать мою шляпу, – откашлявшись, просит он.

Мы поднимаем удочку, размахиваемся и забрасываем мушку вперед, и все это время меня направляет Такер.

– Как молоток, – говорит он. – Медленно отводишь руку назад, замираешь, а затем, – Такер замахивается удочкой так, что леска со свистом пролетает над нашими головами и мушка мягко опускается на воду, – забрасываешь приманку. Как бейсбольной битой.

Поденка ярко выделяется на фоне темной воды. На мгновение она замирает на месте, а затем ее подхватывает течение, медленно унося дальше. Сейчас, когда она скользит по воде, то действительно напоминает насекомое, и я восхищаюсь ее танцем. Вот только не проходит и пары секунд, как леска натягивается, и движения становятся неестественными, а значит, нужно забросить приманку вновь.

Вместе с Такером я еще несколько раз пробую забросить удочку, подчиняясь его движениям назад и вперед. Это завораживает. Медленно отводишь руки назад, замираешь, а затем устремляешься вперед. И так снова и снова. Я расслабляюсь рядом с ним и уже почти всем весом опираюсь на него, пока мы забрасываем мушки и ждем, пока рыба всплывет и попытается ее ухватить.

– Готова попробовать самостоятельно? – спрашивает он через некоторое время.

Мне хочется ответить «нет», но на ум не приходит ни одной веской причины.

И поэтому я просто киваю. Такер отпускает мою руку и отходит к берегу, где поднимает свою удочку.

– Ты считаешь меня красивой? – спрашиваю я.

– Перестань болтать, – немного грубовато отвечает он. – Это отпугивает рыбу.

– Ну и ладно.

Я прикусываю губу, чтобы не расплыться в улыбке.

Некоторое время мы рыбачим в тишине, которую нарушают лишь журчание воды и шелест листьев. Такер успевает поймать и выпустить трех рыб. Одну из них он показывает мне – это лосось Кларка с алой полосой под жабрами. А мне так и не удается ничего поймать, прежде чем я выхожу из холодной воды. Усевшись на берег, я пытаюсь растереть ноги. Следует признать очевидное: из меня вышла ужасная рыбачка.

Знаю, это звучит странно, но я не считаю это чем-то плохим. Мне нравится, что я хороша не во всем. Нравится смотреть, как Такер ловит рыбу, как присматривается к теням и колебаниям воды, как закидывает удочку, рисуя в воздухе идеальную петлю. Он словно разговаривает с рекой. Да и место тут очень красивое.

А Такер считает красивой меня.

Вечером я вытаскиваю старый добрый туристический рюкзак на задний двор и вновь пробую поднять его. «Пора возвращаться к реальности, – говорю я себе. – К своим обязанностям». Мама сидит в кабинете за компьютером и, как всегда, пьет чай, пытаясь снять стресс. Она провела дома весь день, а все равно выглядит уставшей.

Я разминаю руки и крылья. А затем закрываю глаза. «Легкой, – наставляю я себя. – Будь легкой. Растворись в темноте. Стань частью деревьев, ветра». Я пытаюсь представить лицо Кристиана, но почему-то это выходит с трудом. Я старательно призываю образ его зеленых с золотистыми крапинками глаз, но стоит расслабиться, как он тут же расплывается.

И вместо этого появляется Такер. Как мы сидим на корточках на склоне горы и наполняем пустые стаканчики из-под мороженого черникой. Его хриплый смех. Его руки на моей талии, прижимающие меня к нему, пока мы стоим в реке. Его теплые голубые глаза, так завораживающие меня.

– Черт, – выдыхаю я.

А затем открываю глаза. Я стала такой легкой, что стою на самых кончиках пальцев. Парю в воздухе.

«Нет, – обрываю я себя. – Это неправильно. Такие чувства должен вызывать во мне Кристиан. Да я даже приехала сюда ради него. Черт побери!»

Эта мысль еще сильнее портит мне настроение, и я вновь опускаюсь на землю. Но все равно не могу выбросить Такера из головы. А вместо этого вновь и вновь вспоминаю, как мы проводили время вместе.

«Что ты нашла в Кристиане Прескотте?» – спросил он меня, когда привез домой после танцев. И кажется, не будь я такой слепой, то поняла бы, что на самом деле он спрашивал: «Почему ты не замечаешь меня?»

Как же мне знакомо это чувство.

«Возьми себя в руки, – говорю я себе. – И взлети уже наконец».