Неземная

– До встречи, – говорит Мерфи, запрыгивает в свой джип и уезжает.

А мы с Такером стоим на парковке и молча смотрим друг на друга. Я все еще не могу подобрать слов. Стоило его увидеть, как все, что я собиралась сказать, вылетело у меня из головы. Он такой красивый, когда стоит, засунув руки в карманы, со все еще влажными волосами и невероятными голубыми глазами. К моим глазам подступают слезы, и я пытаюсь сморгнуть их.

Такер вздыхает.

– Что ты хочешь, Клара?

Так непривычно слышать свое имя из его уст. Я больше не Морковка. Мои волосы вновь стали светлыми. Наверное, даже сейчас он считает, что я не та, за кого себя выдаю.

– Прости, что солгала тебе, – наконец говорю я. – Ты не представляешь, как мне хотелось рассказать тебе правду.

– Так почему же ты этого не сделала?

– Это против правил.

– Какие правила? Какая правда?

– Если ты меня выслушаешь, я все тебе расскажу.

– Почему? – резко спрашивает он. – Почему ты решила рассказать мне об этом сейчас, если это против правил?

– Потому что я люблю тебя.

Ну вот. Я сказала это. Хотя даже самой в это не верится. Люди так небрежно разбрасываются этими словами. Я всегда поеживаюсь, когда слышу, как школьники говорят это друг другу, целуясь в коридорах школы. «Я люблю тебя, детка». «Я тоже тебя люблю». Им всего шестнадцать, но они уже убеждены, что нашли истинную любовь. Я всегда считала, что у меня побольше здравого смысла и совсем другое восприятие.

И вот она я, говорю это и искренне верю в сказанное.

Такер сглатывает. Его злость исчезает, но я все еще вижу отголоски страха в его глазах.

– Мы можем куда-нибудь пойти? – спрашиваю я. – Желательно в лес. И я все тебе покажу.

Конечно же, он раздумывает. А вдруг я инопланетный захватчик, пытающийся заманить его в укромное место и высосать мозги? Или вампир, жаждущий его крови?

– Я не причиню тебе вреда.

Не бойся.

В его глазах вновь вспыхивает злость, словно я только что назвала его слабаком.

– Хорошо. – Его подбородок напрягается. – Но я поведу.

– Конечно.

Такер едет целый час, и за это время мы доезжаем до Айдахо и гор над водохранилищем Палисейдс. Между нами повисла такая густая тишина, что мне хочется закашляться. Но мы то и дело косимся друг на друга. Не будь этого напряжения, я бы посчитала нас смешными и жалкими.

Он сворачивает на грунтовую дорогу, обозначенную знаком «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ», и проезжает мимо бревенчатых хижин, спрятавшихся между деревьями, а затем вверх по склону горы, пока мы не оказываемся у больших сетчатых ворот. Выскочив из машины, Такер вытаскивает ключи и отпирает ржавый металлический замок. После чего возвращается в пикап и въезжает на территорию. Когда мы добираемся до широкой поляны, он паркуется и наконец смотрит на меня.

– Где мы? – спрашиваю я.

– На моей земле.

– Твоей?

– Дедушка собирался построить здесь хижину, но потом у него обнаружили рак. Он оставил землю мне. Здесь примерно восемь акров. Именно сюда я бы отправился, если бы мне захотелось спрятать мертвое тело или сделать что-то в этом роде.

Я сверлю его взглядом.

– Так ты расскажешь мне? – спрашивает он.

Я делаю глубокий вдох и старательно отвожу глаза. Мне хочется все рассказать ему. И всегда хотелось. Но я просто не знаю как.

– Не знаю, с чего начать.

– Может, начнешь с того, что ты какое-то сверхъестественное существо, созданное из света?

У меня перехватывает дыхание.

– Ты думаешь, я создана из света?

– Ну, именно это я видел.

На его лице снова мелькает страх, когда он отводит глаза и слегка отодвигается подальше от меня.

– Не думаю, что я создана из света. То, что ты видел, называется «венец». Трудно придумать ему объяснение. Это своеобразный способ общения. Он помогает почувствовать связь с окружающим миром.

– Общения. Ты пыталась так общаться со мной?

– Не нарочно, – покраснев, признаюсь я. – Мне не хотелось, чтобы это произошло. На самом деле со мной никогда раньше такого не происходило. Мама рассказывала, что подобное могут спровоцировать сильные эмоции, – выпаливаю я. – Мне жаль. Я не хотела тебя пугать. Венец всегда так действует на людей.

– И ты не человек, – говорит он.

– По большей части, человек.

Такер прижимается к дверце грузовика и разочарованно вздыхает.

– Это шутка, Клара? Какой-то фокус?

– Я нефилим, – признаюсь я. – Но мы не очень любим этот термин, потому что на иврите он означает «падшие», а нам не нравится думать о себе, как о падших. Но нас так называют в Библии. Мы же предпочитаем называть себя носители ангельской крови.

– Ангельская кровь, – повторяет он.

– Мама – наполовину ангел. Ее отец был ангелом, а мать человеком. Поэтому я ангел лишь на четверть, ведь мой отец среднестатистический мужчина.

Слова вылетают прежде, чем я успеваю передумать. И Такер смотрит на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Так ты отчасти ангел.

Его голос звучит так же, как звучал мой, когда мама впервые сообщила мне эту новость. Словно в уме он перебирает список психиатрических больниц в округе.

– Да. Давай выйдем из машины.

Его глаза слегка расширяются.

– Зачем?

– Потому что ты не поверишь мне, пока я тебе кое-что не покажу.