Неземная (ЛП)

- Пойми, мне нравятся твои волосы и я бы никогда не попросила тебя о чем-то подобном, если бы это не было важно, - она отступила на несколько шагов и оценивающе взглянула на мою голову, не пропустила ли какой-нибудь участок. – Ну, вот. Готово. Теперь нам остается подождать, пока прокрасятся волосы.

- Окей. А теперь ты мне все объяснишь, правда?

Секунд пять она нервно на меня смотрела, а затем села на край ванны и положила руки себе на колени.

- То, что случилось сегодня – нормально, - это вступление напомнило, как она рассказывала мне про месячные и секс, объясняя точно, рационально и обстоятельно, словно подобные речи она готовила для меня заранее многие годы.

- Хм, с какого боку нормально-то?

- Ладно, не нормально для людей, но нормально для нас. Когда твои способности начинают расти, ангельская половина начинает проявляться более наглядно.

- Моя ангельская половина. Прекрасно. Как будто и без этого мне жизнь-малина.

- Ничего плохого в этом нет. Ты научишься себя контролировать.

- Научусь контролировать свои волосы?

Мама рассмеялась:

- Да, в конечном итоге, ты научишься прятать свое сияние, приглушать так, чтобы люди не могли его увидеть. Но сейчас лучший выход – покрасить волосы.

И тут до меня дошло, что мама всегда носила шляпы: на пляже, в парке, почти всегда на людях. В гардеробе у неё были дюжины шляп, платков, шарфиков, но я все время думала, что она просто несколько старомодна.

- Так с тобой такое тоже происходит?

Мама повернулась к двери и слегка улыбнулась:

- Входи, Джеффри.

Джеффри просочился в ванну из моей комнаты, где точно подслушивал. Но чувство вины недолго отражалось на его лице, сменившись яростным любопытством:

- У меня тоже так будет? Ну, эта штука с волосами.

- Да, - ответила мама. – Такое случается с большинством из нас. Со мной, если я не ошибаюсь, это впервые случилось в июле 1908 года. Я сидела на скамейке в парке и читала, а потом, БАМ! – она подняла кулак к голове и изобразила взрыв, резко разжав пальцы.

Я нетерпеливо наклонилась к ней:

- И все словно замедлилось, и ты могла слышать и видеть то, что видеть и слышать невозможно?

Мама повернулась и посмотрела на меня. Глаза у неё были синие-синие, словно небо после наступления сумерек, оттененные крошечными светлыми точками, словно светившимися изнутри. И в них я не видела своего отражения, что меня сильно обеспокоило.

- Для тебя это выглядело так, словно время замедлилось?

Я кивнула.

Мама задумчиво хмыкнула и взяла меня за руку:

- Бедное дитя, неудивительно, что ты так взволнована.

- А что ты делала, когда такое происходило с тобой? – поинтересовался Джеффри.

- Надевала шляпу, в те дни, знаете ли, молодые леди не выходили из дому без шляпки. А когда это стало не модно, к счастью, уже изобрели краску для волос. Я была брюнеткой почти двадцать лет! – она поморщилась. – Мне не шло.

- Но что это такое? Почему это случилось?

Она немного помолчала, словно взвешивая каждое слово:

- Это часть нашей славы небесной, которая пробивается наружу, - казалось, ей было несколько неудобно, словно она не знала, стоит ли доверять нам такую информацию. – Ну, на сегодня хватит. Если это случится снова, когда ты будешь на людях, лучше веди себя как ни в чем не бывало. В большинстве случаев, люди сами убедят себя в том, что они не видели ничего необычного, что это была игра света или фокус. А для тебя, Джеффри, будет недурно почаще носить головной убор, для твоей же безопасности.

- Ладно, - усмехнулся Джеффри. Он и так только что не спал в бейсболках с символикой команды «Гигантов».

- Давайте постараемся не привлекать излишнего внимания, - продолжила мама, демонстративно глядя на Джеффри, подразумевая его безумную тягу быть первым во всем: футболе, бейсболе - этакая звезда школы. – Не высовывайтесь.

Джеффри явно напрягся:

- Да не проблема. В январе ведь уже все равно некуда пойти. Отбор в команду по борьбе был в ноябре, а бейсбольные тренировки начнутся не раньше весны.

- Может, это и к лучшему. У тебя будет больше времени, чтобы приспособиться к жизни здесь, до того, как ты выберешь себе дополнительные занятия.

- Ну да, к лучшему, - Джеффри помрачнел на глазах и удалился к себе, на прощание хлопнув дверью.

- Так, краска легла, - проверила мама. – А теперь давай смоем.

Волосы стали оранжевыми, как свежеочищенная морковка, и я всерьез раздумывала над тем, чтобы обрить голову.

- Завтра мы все исправим, - мама с трудом сдерживала смех. – Первым же делом, клянусь.

- Спокойной ночи, - я захлопнула дверь прямо у неё перед носом, бросилась на кровать и разрыдалась. Да, теперь-то я точно произведу впечатление на своего Таинственного Незнакомца, у которого великолепные волнистые каштановые волосы.

Успокоившись, я легла в кровать и стала слушать завывания ветра за окном. Лес за домом казался огромным и темным. Я будто физически могла ощутить горы далеко за домом, их величие и массивность. Я не могу контролировать то, что происходит со мной сейчас, я меняюсь, и возврата к прошлому нет.