Неземная (ЛП)

Снова вышло солнце. Внезапно мои чувства обострились до неимоверного уровня и все вокруг замедлилось и воспринималось словно по частям: голоса людей, отблеск их зубов во время разговора, шум двигателей, чуть слышный скрип тормозов останавливающихся на красный свет машин. Мое сердце билось медленно и громко, как огромный гулкий гонг. Я чувствовала, как входит и выходит из легких воздух. До меня долетали запахи конского навоза и каменной соли, моего собственного лавандового шампуня и ванильного аромата духов мамы, мужской запах дезодоранта Джеффри и даже слабый отзвук запаха разложения, исходивший от рогов, из которых сделана арка над нами. Слышалась классическую музыку, доносившаяся из-за стеклянных дверей галереи искусств, лай собаки вдалеке, где-то рядом плакал ребенок. Это было слишком, мне казалось, что я сейчас взорвусь от такого объема информации. Слишком ярко. На дерево, растущее в парке за нашими спинами, щебеча и ероша от холода перышки, села маленькая темная птичка. Как я вообще могла её увидеть, если мы стоим к парку спиной? Но я чувствовала, как маленькие темные глазки смотрят на меня, а головка поворачивается туда и сюда, наблюдая, пока, наконец, она не сорвалась с ветки в небеса и не исчезла в солнечном свете, словно облачко дыма.

- Клара!- Джеффри шептал мне прямо в ухо. – Эй!

Я спустилась обратно на землю. Джексон Хол. Джеффри. Мама. Женщина с камерой. И все они смотрят на меня.

- Что случилось? – я все не могла прийти в себя и найти связь с реальностью, будто часть меня ещё парила в небе с той птицей.

- Твои волосы. Они, типа…светятся, - прошептал Джеффри и смущенно бросил взгляд в сторону.

Я взглянула вниз и нервно сглотнула. Светятся –не то слово. Мои волосы стали переливающимся серебристо-золотым буйством цвета и света, они горели ярким пламенем. Сверкали, словно зеркало на солнце. Я провела рукой по теплым сверкающим прядям и мое сердце, которое несколько мгновений назад билось невозможно медленно, застучало до боли быстро. Что со мной происходит?

- Мама? – слабо протянула я, глядя в её расширившиеся голубые глаза. Она с совершенно спокойным выражением лица повернулась к стоящей рядом женщине.

- Прекрасный день сегодня, не правда ли? – защебетала она. – Знаете, что говорят – если вам не нравится погода в Вайоминге, подождите десять минут.

Дама рассеянно кивнула, пялясь на мои сверхъестественно светящиеся волосы, словно стараясь понять, в чем суть фокуса. Мама подошла ко мне и быстрым движением скрутила волосы, словно кусок веревки, сунула их за воротник толстовки и натянула мне на голову капюшон.

- Просто успокойся, - прошептала она, а затем снова встала между мной и Джеффри. – Окей, теперь мы готовы.

Женщина несколько раз моргнула и потрясла головой, стараясь прояснить её. Теперь, когда мои волосы были закрыты, ей, должно быть казалось, что все в порядке и не произошло ничего необычного, а все странности просто игра воображения. Она подняла камеру.

- Скажите «сы-ыр».

Я постаралась улыбнуться как можно шире.

Для обеда мы выбрали «Пироги и пицца Маунтин Хай», потому что так было проще и ближе всего. Пока Джеффри терзал ножом свой заказ, мы молча выбирали пиццу для себя. Я чувствовала себя так, словно меня поймали за чем-то постыдным и ужасным. Капюшон с головы я не снимала даже в машине по дороге домой. По приезду мама сразу отправилась в кабинет и закрыла дверь, а мы с Джеффри от нечего делать зависли у телевизора, но братец все время посматривал на меня, словно я вот-вот сгорю в адском пламени.

- Черт, может, ты перестанешь уже таращиться? – воскликнула я, наконец. – Меня это из себя выводит.

- Это было странно, ну, тогда. Что ты сделала?

- Я ничего не делала. Все случилось само собой.

В дверях появилась мама в пальто:

- Мне нужно уйти. Пожалуйста, не выходите из дома, пока я не вернусь, - и прежде чем мы смогли что-то сказать, вышла.

- Отлично, - пробормотал Джеффри.

Я бросила ему пульт и поднялась наверх, к себе в комнату. Мне ещё многое нужно было распаковать, но мои мысли то и дело возвращались к мгновениям под аркой, когда весь мир старался забраться ко мне в голову. И мои волосы – они казались совсем не человеческими! А выражение лица той пожилой женщины, когда она посмотрела на меня: сначала недоуменное, смущенное, потом слегка испуганное, словно я была каким-то пришельцем, которому полагалось жить в лаборатории, чтобы ученые изучали мои сияющие волосы под микроскопом. Словно я была уродом!

Должно быть, я заснула. Потому что в следующий момент, я увидела маму, стоящую в дверях спальни. Она бросила мне на кровать коробку краски для волос. Я прочитала:

- Пылающий закат? Ты шутишь? Рыжий?

- Нет, золотисто-каштановый, как у меня.

- Но почему? – запротестовала я.

- Давай разберемся с твоими волосами, а потом поговорим.

- И в первый свой день в школе я буду такого цвета! – поскуливала я, сидя со старым полотенцем на плечах, пока мама втирала краску мне в волосы.