Неземная

— Ты уверен, что хочешь рыбу на ужин в свой день рождения? — спрашивает миссис Эвери.

— Я могу приготовить что-нибудь другое.

— Сегодня его день рождения!? — выдыхаю я.

— Разве он не рассказал тебе? — смеется мистер Эвери. — Семнадцать лет. Он почти мужчина.

— Спасибо, пап, — ворчит Такер.

— Не за что, сын.

— Я бы принесла тебе что-нибудь в подарок, — говорю я мягко.

— Ты уже сделала подарок. Подарила мне жизнь сегодня. Угадайте, что случилось? — обращается он к своим родителям, громче, чем обычно. — Сегодня мы столкнулись с медведицей и двумя ее детенышами на хребте над озером Колтер, и Клара спела, чтобы прогнать их.

Мистер и миссис Эвери смотрят на меня, ошеломленные.

— Ты спела им? — повторяет мистер Эвери.

— Ее пение настолько плохое, — говорит Такер, и все они смеются. Они думают, что он шутит. Я слабо улыбаюсь.

— Да, — соглашаюсь я. — Мое пение настолько плохое.

После того, как мистер и миссис Эвери поджаривают рыбу к ужину, на столе появляются торт, мороженое, и несколько подарков. Большинство подарков для лошади Такера, победителя родео, которого зовут Мидас, что, я считаю, достаточно забавное имя для лошади. Мистер Эвери рассказывает, как Такер и Мидас вместе могут отбить одну корову из целого стада.

— Большинство лошадей, которые участвуют в соревнованиях, тренируются профессионалами и стоят гораздо больше сорока тысяч, — говорит он. — Но не Мидас. Такер сам вырастил его и тренировал с жеребенка.

— Я впечатлена.

Такер выглядит встревоженным. Он потирает шею, жест, который как я знаю, означает, что он чувствует себя крайне некомфортно от того, в какое русло пошел разговор.

— Я хотела бы увидеть твои соревнования, — говорю я. — Могу поспорить, там есть на что посмотреть.

— Ты можешь посмотреть в этом году, — отвечает мистер Эвери.

— Я знаю! — восклицаю я. Я прижимаю подбородок к своим ладоням, ложась на кухонный стол, и ухмыляюсь Такеру. Я знаю, что только ухудшаю ситуацию, поддевая его. Но может быть, если я буду вести себя как обычная девчонка, все вернется к тому, как было раньше.

— Давай сходим в амбар и покажем Мидасу его новую уздечку, — говорит Такер.

С этими словами он быстро выводит меня из дома в безопасную тишину амбара. Лошадь подходит к передней части своего стойла в тот самый момент, когда мы заходим внутрь, направляет уши вперед, выжидающе. Он красив, гнедой масти с блестящей шерстью, с большими понимающими коричневыми глазами. Такер гладит его под подбородком, а затем надевает на него новую уздечку, подаренную родителями.

— Ты должен был сказать, что сегодня твой день рождения, — говорю я.

— Я собирался, но потом нас чуть не съел гризли.

— Хорошо, а что на счет Венди? — спрашиваю я.

— Что на счет Венди?

— Это и ее день рождения. Я худший друг во всем мире. Я должна была подарить ей что-нибудь. Вы уже обменялись подарками?

— Пока нет, — он поворачивается ко мне. — Но она подарила мне идеальный подарок.

То, как он смотрит на меня, заставляет меня ощутить бабочек в моем животе. — И что же?

— Тебя.

Я не знаю, что сказать. Это лето прошло совсем не так, как я планировала. Я не должна была стоять посреди амбара с голубоглазым ковбоем, который смотрит на меня так, словно собирается поцеловать. Я не должна хотеть, чтобы он поцеловал меня.

— Что мы делаем? — спрашиваю я.

— Морковка…

— Не называй меня так, — говорю я дрожащим голосом. — Это не я.

— Что ты имеешь в виду?

— Час назад ты считал, что я какое-то чудовище.

Он тревожно проводит рукой по своим волосам и смотрит мне прямо в глаза.

— Я не думаю, что ты чудовище. Я думаю… Я думаю, что ты волшебная или вроде того. Считал, что ты слишком совершенна, чтобы быть настоящей.

Я так хочу показать ему все, взлететь на вершину сеновала и улыбнуться ему оттуда, рассказать ему все. Хочу, чтобы он узнал настоящую меня.

— Я знаю, что наговорил глупостей сегодня, но ты мне нравишься, Клара, — говорит он. — Ты действительно мне нравишься.

Это возможно первый раз, когда он называет меня по имени.

Он видит сомнение в моих глазах. — Все нормально. Ты не должна ничего отвечать. Я просто хочу, чтобы ты знала.

— Нет, — говорю я. Он отвлекает меня от предназначения. У меня есть обязанности. Я здесь не для него. — Так, я не могу. Я должна…

Выражение его лица омрачается.

— Скажи мне, что это не из-за Кристиана Прескотта, — говорит он.

Я чувствую вспышку гнева от того, каким снисходительным тоном он произносит это, будто я глупая влюбленная девчонка.

— Ты не знаешь всего обо мне, — отвечаю я, стараясь сдержать свою злость.

— Иди сюда, — его голос такой теплый и хриплый, что посылает дрожь вдоль моего позвоночника.

— Нет.

— Я не думаю, что ты действительно хочешь быть с Кристианом Прескоттом, — говорит он.

— Будто ты знаешь, чего я хочу.

— Я знаю. Я знаю тебя. Он не твой тип.

Я беспомощно смотрю вниз, на свои руки, боясь взглянуть на него. — О, и я предположу, мой тип — это ты?

— Я думаю, да, — говорит он, преодолевает дистанцию между нами и заключает мое лицо в свои ладони, прежде чем я успеваю даже подумать, как остановить его.

— Так, пожалуйста, — прошу я дрожащим голосом.