Нежданчик для Биг-Босса

— Вы серьезно решили раздеться? — хмурю брови и смотрю в наглые смеющиеся глаза.

— А вы решили помочь? Слишком медленно раздеваюсь?

— Не смешите меня!

— И не думаю. Не могу я женщинам отказать, когда они просят.

— Вот от этой безнаказанности потом дети на пороге офиса появляются… — бормочу себе под нос, а громче говорю: — Это неприлично, Глеб Сергеевич!

— Дарья, это не то, что вы подумали. У нас тут определение отцовства, а не стриптиз. Но если вы хотите стриптиз… — продолжает насмехаться мой босс. Ну что за человек?

— Ничего я не хочу! И вообще! Я подожду в другой комнате! — убираю руки с рубашки, намереваясь уйти, но вдруг чувствую, как мягко, но настойчиво босс притягивает меня обратно к себе. И не только он. Длинная прядь волос каким-то образом обмоталась вокруг пуговицы и не дает мне уйти.

Тетка и ее подруги начинают суетиться вокруг нас, предлагая кардинальные и не очень способы решения задач. Чтобы не остаться лысой и не лишить босса всех без исключения пуговиц, поднимаю руку и решительно требую тишины. И мы разматываем эту несчастную прядь, а босс заботливо придерживает меня за спину, и ощущение его горячей ладони приводит в непривычный трепет.

Нет, точно нам работать вместе нельзя.

— Ну все, теперь можете идти в другую комнату, — отправляет меня босс, хитренько так улыбаясь. А мне отчего-то хочется ему противоречить, делать все наперекор.

— Нет, я думаю, наоборот, остаться, — брякаю, сама не зная зачем. И добавляю: — Мне теперь тоже стало интересно посмотреть. Я так понимаю, мы будем родимые пятна сравнивать?

— Сначала — искать, — загадочно поправляет босс и скидывает рубашку. А там… В общем, я поняла, почему босс наш всегда рубашки носил с высокими, туго застегнутыми воротничками. Тут тебе и кресты, и надписи всякие, и звезды, и крылья, и чего только не было…

Сначала мы все онемели, любуясь на художества.

Потом кинулись рассматривать черные татуировки вблизи, забрасывая босса вопросами. Больно — не больно. Это зачем, то зачем, что значат, будет ли еще накалывать… Одним словом, про родимое пятно вспомнили не сразу. Чертовски сложно думать, когда перед тобой красивое мускулистое мужское тело с перекатывающимися под загорелой кожей мышцами.

Но и трогать этого человека нельзя, как бы ни хотелось, как бы ни зудело в кончиках пальцев. Он как музейный экспонат. Любуйся, но трогать — ни-ни. Со вздохом кручу указательным пальцем, таким образом давая Жданову понять, дескать, разворачивайся и родимое пятно на лопатке показывай. Под разочарованный вздох тетушек босс поворачивается.

И как тут, спрашивается, между всех этих рисунков найти ма-а-аленькое пятнышко?

— А у вас карта есть? — спрашиваю без особой надежды, бегая взглядом по правой лопатке.

— Конечно. Правда, я ее дома забыл, — почесывая бороду, прикалывается босс.

Тетка Лена тащит Данечку, показывая всем образец для поиска. И мы приступаем к исследованию лопатки босса. Но я почему-то отключаюсь. Мой взгляд то и дело мечется по телу Жданова. И мне совсем не нравится, что я при этом чувствую. Как будто смотреть — это только затравочка, а дальше последующее нечто более интересное.

Но ведь это не так! Ничего не последует, по крайней мере для меня. Сейчас босс покажет нам родимое пятно и оденется, прикрыв всю красоту. И потом мне не светит видеть его голый торс. Наверное, это очень приятно, когда ты можешь каждый день беспрепятственно любоваться на такое тело и трогать его… Это тебе не Валерка с его лягушачьей хилостью.

— Вот оно! — верещит тетя Лена и чуть на месте не подпрыгивает, тыча пальцем в центр лопатки Жданова.

И мы кидаемся рассматривать маленькую, такую же как у ребенка, звездочку, не тронутую рисунком. Ведь правда, набивать тату на родинки и родимые пятна нельзя.

— И не нужно никакое ДНК! — восклицает моя тетка.

— Нужен, — поправляю машинально, разворачивая тем самым баталию между женщинами на предмет определения рода аббревиатуры, но меня больше интересует реакция Жданова, который мечтательно смотрит на своего, судя по всему, сына.

— Как вы думаете, велика вероятность, что вам подкинули ребенка с точно таким же родимым пятном, как у вас, но это не ваш сын? — спрашиваю с сомнением.

— Конечно же, вероятность ноль процентов! Данька — мой сын! — уверенно кивает босс, возвращая на место рубашку, а я смотрю на его длинные пальцы и с сожалением вздыхаю, ругая себя за опасные мысли.

— И что вы будете делать дальше? — спрашивая, стараясь быть серьезной.

— Новый год отмечать, конечно же! — заявляет босс, и я мельком бросаю взгляд на часы.

Двадцать три сорок девять. Мать честная!

Глава 8. Новогоднее желание

Значит, серьезные разговоры отложим на потом.

— Как хорошо, что вы к нам пришли, — улыбается довольно тетя Лена, протягивая моему боссу бутылку шампанского. — Иначе бы мучились, пытаясь открыть, — льстиво врет соседка, которая, как я знаю, в деревне сама дрова колет и дома полки мастерит.