Нежданчик для Биг-Босса

— Глеб Сергеич, сотрудники беспокоятся, говорят, что и так тридцать первого вся страна отдыхает, а тут еще бомба. Просят отпустить их домой, — совершенно не к месту бубнит мне в ухо ввалившийся в кабинет Мартынов.

От крика ребенка уже дрожат стены и лопаются барабанные перепонки. Такие звуки следует запретить на законодательном уровне, приравняв их к шуму реактивного двигателя самолета.

— А что? Тридцать первое уже?! — хватаюсь за голову и начинаю сдавать норматив по челночному бегу под аккомпанемент верещащего младенца. Боже, он такой красный. Ему, наверное, больно и страшно. Где вообще его мать? Как мать могла бросить своего ребенка?

И главный вопрос дня: кто его мать?

— Тут еще записка… — бормочет бедняга, вынужденный управляться с мальцом. — Написано: «Это твой сын. Его зовут Даниэль».

— Даниэль? — замираю и бросаюсь к злополучной сумке, начиная в ней быстро копаться. Памперсы, салфетки какие-то пеленки-одежки, но ни еды, ни документов — ничего подобного не обнаруживаю и в недоумении смотрю на своего якобы сына.

Похож — не похож? Даниэлем я бы сына точно не назвал. Ни за какие коврижки. Ну вообще, если так приглядеться, то что-то проскальзывает в чертах, и орет как настоящий мужик! Но все равно не верю. Просто не может этого быть. Безумие. Маразм. Откуда у меня сын, о котором я ничего не знал?

Так не бывает!

— Ты бы успокоил его, по спинке похлопал, посюсюкал… — бросаю мимоходом парню из МЧС и уже было поворачиваюсь к безопаснику, чтобы дать инструкции по поводу персонала и расследования происшествия, как чувствую, как сбоку кто-то громко фыркает. И это не младенец.

— Вот еще!

А, это парнишка возмущается, кривя губы и пихая мне в руки орущее недоразумение. Малыш уже просто-напросто захлебывается, и приходится его кое-как к себе прижать, чтобы не дай бог пупок не развязался от ора. Так же бывает с детьми? Черт, ничего про них не знаю. Какие-то разрозненные знания в голове прыгают, как мячики для настольного тенниса.

— Сегодня мой первый день на службе! — уходя, возмущается парень. — Думал, родителям с гордостью расскажу, как бомбу обезвредил, людей спас, а тут… подброшенные младенцы, беспомощные олигархи…

— Тебя пожалеть? — задаю риторический вопрос вслед, совершенно не испытывая угрызений совести. Я, что ли, виноват, что его первое задание таким оказалось? Кому сейчас хуже? Думаю, ответ очевиден.

И никакой я не олигарх. Обидно даже. Родился с золотой ложной, но, вопреки ожиданиям, сам всего добился, на собственные деньги бизнес создал.

— Так что, Глеб Се… — продолжает поднывать рядом Мартынов, а я смотрю на него, на часы, показывающие пятнадцать ноль-ноль, и думаю, что мне срочно нужна женщина, чтобы справиться с ребенком.

Но где ее взять? Эх, как не вовремя Маринка улетела.

— Да, отпускай народ, пусть отдел персонала рассылку сделает, — командую, глядя на малыша. Прелестный он, надо сказать. Глазенки голубые, внимательные, а на голове — темный пушок. И особенно умиляет нос-пуговка.

Карапуз тем временем будто бы успокоился, но странно напрягся, и я сначала обрадовался, а потом ощутил, как маленькое тельце произвело действия, последствия которых просто-напросто повергли в шок!

— Он… это… — опешил безопасник и попятился к выходу, зажимая нос. А вроде отец двух детей, чего морщится, как будто слезоточивый газ распылили?

— Э, нет, Юра, пока проблему не решим, даже не думай смыться. Пока мать этого ребенка не найдем, Новый год для нас не настанет.

— Глеб Сергеич, к нам родители из деревни приехали, жена, дети ждут к столу, не могу я… это… в самом деле, праздник же ж! — совершенно растерявшись, чуть ли не плачет мужчина.

— А мне что прикажешь делать? По вине твоих подчиненных какая-то неизвестная баба прошла в офис и совершенно беспрепятственно оставила сумку! С ребенком!

— Дело в том, что они действовали по вашему строгому указанию, — назидательно напоминает он, — впускать всех лиц женского пола именно беспрепятственно.

— Это правило отменить! Срочно!

Ладно. Решаем проблемы постепенно. Что там с народом?

— А вот как раз Дашенька идет, — как-то слишком обрадованно вскрикивает Юрий, затаскивая миловидную блондинку с перепуганными глазами в кабинет, сам же медленно пятится на выход, как краб по дну океана.

Несмотря на глобальную проблему в руках, быстро оцениваю внешний вид сотрудницы. Скучный черный костюм с юбкой-карандашом и белой блузкой, на голове строгая прическа, на лице — минимум макияжа, зато губы выделяются ярко-красным пятном, как и красные туфли и повязанная вокруг шеи мишура. Занятная картинка.

— Вы кто? — спрашиваю машинально, потому что реально не помню такую сотрудницу. На корпоративе был, с кем-то танцевал, с кем-то общался, но вот ее — не помню.

Новенькая, что ли?

— Я… — растерянно бормочет девушка, не спуская глаз с малыша. — Я вице-менеджер-эйч-ар Дарья Стриж. Пришла узнать, можно ли распустить сотрудников по домам.

— Вице-менеджер? Кто придумал такое странное название?

— Эм… вы, — лопочет девица, удивленно хлопая красивыми глазами. Зелеными, с длинными веерами ресниц, на которых замечаю блестки.