Нежданная невеста

Для Сары, никогда не бывавшей в столовой семейства Лерри, ужин стал тяжким испытанием. За столом, рассчитанным на двенадцать персон, расположились четверо. Сара сидела напротив Кранога, за спиной у которого на стене висел портрет джентльмена в костюме из зеленого бархата и в шляпе со страусовыми перьями. У ног мужчины лежал терьер. В комнате было много других портретов, и Саре вдруг показалось, что все, кто на них запечатлен, осуждающе смотрят на нее.

Пока слуги перемещались по столовой, она сидела, положив на колени крепко сжатые ладони. Она боялась, что все увидят, как у нее трясутся руки, когда она возьмет нож и вилку. Если ее о чем-либо спросят, сможет ли она ответить без дрожи в голосе? Не выронит ли она из рук вилку или нож?

И тут она услышала голос Кранога:

– Сара, на большинстве висящих в столовой портретов изображены предки нашей семьи. Мужчина в зеленом бархатном костюме был роялистом, который в период Английской буржуазной революции сражался на стороне Карла I, следующий, так называемый «круглоголовый», был пуританином, но тоже роялистом.

Он продолжал рассказывать об истории их семьи, а полковник время от времени уточнял некоторые детали. Постепенно к Саре стала возвращаться уверенность в себе. Она даже сумела задать несколько вопросов по поводу двух портретов.

Клаудия Лерри сидела во главе стола и надменно посматривала на Сару. Нет, своего отношения к ней эта женщина никогда не изменит, подумала Сара.

После ужина Сара намеревалась вернуться в комнату экономки, но полковник этому помешал.

– Пройдите с моей супругой в гостиную, а я к вам сейчас присоединюсь, – сказал он.

Клаудия, не проронив ни слова, направилась в гостиную. Едва Сара вошла в ярко освещенную комнату, как ее охватила робость. На полу пушистый ковер, хрустальные канделябры, фарфор – вся эта роскошь ошеломила ее. Попивая кофе, она рассматривала фрески на стенах, на которых были изображены красивая девушка, сова и множество парящих в воздухе птиц. Ей очень хотелось узнать, что это означает, но, взглянув на непроницаемое выражение лица миссис Лерри, задать вопрос она не решилась. Однако пауза затянулась до неприличия, и Сара, набравшись храбрости, наконец, произнесла:

– На этих стенах представлен сюжет какой-то истории?

– Вы, несомненно, имеете в виду фрески, – заметила Клаудия Лерри. – На них изображена сцена из старой уэльской легенды. – Пожав плечами, она добавила: – Для вас такая комната, как наша гостиная, конечно же в диковину.

– Не сказала бы, – возразила Сара. – Я бывала в подобных гостиных, когда навещала свою мать в лондонском доме Гвиннов.

– Ну, городской дом нельзя сравнивать с загородным.

– В каких-то случаях да, – заметила Сара. – Слуги часто рассказывали мне о тех местах, которые считали значимыми.

– Для них все значимо, – ухмыльнулась миссис Лерри.

– У простых людей тоже есть чувство прекрасного, – возразила Сара, – Слуги гордятся тем, что работают в семьях со славной родословной… в красивых домах…

– Их оценки часто бывают ошибочными.

Сара решила промолчать. Она вспомнила свои кратковременные пребывания в доме Гвиннов, где во время трапезы слуги частенько рассказывали смешные истории о своих хозяевах и о дорогих вещах, которыми те обладали. Сара часто задавала себе вопрос: а знают ли эти богачи, какими сокровищами они владеют?

Как только мужчины вошли в гостиную, полковник Лерри тотчас бросил взгляд на пианино, затем посмотрел на свою супругу и, наконец, на Сару.

– Вы играете в шахматы? – с надеждой в голосе спросил он.

Девушка смутилась и покачала головой.

– Понятно… В таком случае, я вам немного почитаю. Может быть, что-то из Диккенса?

Пока полковник читал длинную описательную часть из «Дэвида Копперфильда», Сара думала о своем. Она остро ощутила, насколько сильно беззаботная жизнь семьи ее жениха отличается от ее собственной. Ей всю жизнь приходилось много работать, бороться с лондонской копотью и пылью, штопать, стирать, готовить, ходить по магазинам, а позже ухаживать за больной матерью. Для семейства Лерри подавляющую часть такой работы выполняли другие.

Неожиданно Сара поймала на себе пристальный взгляд черных глаз Кранога и отвернулась. Она по-прежнему считала, что он не может понять ее и посочувствовать. Прежняя холодность по отношению к ней исчезла, чтобы она чувствовала себя более свободно, за столом он разговаривал с ней, да и вообще устроил ее жить у своей бабушки, что давало ей возможность некоторое время не встречаться с его мачехой. Однако причина таких его действий оставалась для нее загадкой. Она полагала, что Краног, как человек благородный и хорошо воспитанный, поступить по-другому просто не может. Оторвав глаза от книги, полковник сказал:

– Мне кажется, что я своим чтением почти усыпил всех. Саре, думаю, хочется подняться к миссис Хауэлз, ну а мы сейчас пойдем спать.

Краног поднялся и, словно боясь, что Сара сделает что-то не так, открыл перед ней дверь и склонил в поклоне голову.