Нежеланная жена

Я сжимаю зубы, понимая, что бесполезно говорить о том, что дело не в стесненности, а в том, что я не хочу видеть рядом со своей семьей эту ядовитую змею.

Самира — не обычная девушка, как и с плохими, так и с хорошими чертами характера. Она — зло во плоти. Эгоистичная, высокомерная и безжалостная. И когда он раскроет свой рот, из которого льются одни оскорбления, в сторону моей семьи, я, не церемонясь, выкину ее на улицу. А пока, придется смириться с желанием моей сердобольной матери пригреть эту бедную сиротку. Луиза знала, на что давить, когда рассказывала о том, как Самира потеряла больную мать, за которой ухаживала последние пару лет. Мама тут же сравнила ее с собой, ведь она всю взрослую жизнь моего брата— инвалида провела, ухаживая за ним, пока он не умер три года назад.

— Хорошо, приводи ее, — вздыхаю, пытаясь обуздать свою ярость. — Но имей в виду, что как только она начнет вести себя по— хамски, я тут же укажу ей на дверь.

— Она будет лапочкой, вот увидишь! — довольно улыбается Луиза. — Ты не пожалеешь об этом.

Очень в этом сомневаюсь.

* * *

Чертова лицемерка очаровала маму! Стоило ей появиться на пороге нашего дома, как она начала вести себя, словно всегда здесь жила. Учитывая, что живем мы в небольшом одноэтажном доме советских времен, доставшимся маме от ее родни, я ожидал, что привыкшая ко дворцу Самира тут же начнет кривить рот и выказывать свою брезгливость, но нет. Актриса оказалась хороша. Даже не спросила, почему я не куплю матери жилье получше, раз уж больше не являюсь нищебродом. Такие неуместные вопросы вполне в ее духе.

— У вас такой уютный дом, — улыбается вместо этого лицемерка, разглядывая зал.

— Это дом моего детства, — говорит мама. — Места маловато, но я не хочу переезжать. В моем возрасте хочется лишь тепла и уюта, а не всей этой роскоши, которую так любит молодежь.

— Наш дом тоже уютный, — обижается Луиза, имея в виду трехэтажный особняк, который мы только закончили строить на соседней улице. — Если бы ты хоть немного пожила там, то поняла бы.

— Зачем мне одной такой огромный дом, раз вы с Мурадом все равно живете в Москве? — снова начинает привычный спор мама.

— Но мы ведь приезжаем в гости, мама! И вместо того дома, живем здесь, с тобой. Когда появится малыш, у него даже своей детской здесь не будет.

— Луиза, хватит! — одергиваю ее.

Меня злит ее твердолобость в этом отношении. Так и хочется рявкнуть, что она сама всю жизнь прожила в таком же доме, не имея отдельной комнаты. Я и представить не мог, что в моей будущей жене столько спеси и самолюбия, когда женился на ней. Она была бедной сиротой без перспектив даже пойти учиться после школы и о ней все отзывались, как о тихой и скромной девушке. Конечно, по сравнению с Самирой, моя жена — золото. Она хозяйственная, добрая и умная, но иногда в ней проскальзывает снобизм, который меня бесит. Правильно все же говорят, что деньги портят человека. Я и сам далеко не ангел, но взглядов свысока не выношу.

— Пойду, поставлю чайник, — обиженно бурчит Луиза, выходя из комнаты, потому что знает, что ссоры при посторонних я не потерплю.

Мама пользуется этим, чтобы сесть поближе к Самире.

— Дорогая, ты уверена в том, что делаешь? — глядя ей в глаза, внимательно спрашивает она. — Ты действительно не пожалеешь о том, что ушла из дома?

Я тоже внимательно наблюдаю за девушкой, но она остается совершенно бесстрастной.

— Это было тщательно обдуманное решение, тетя. Правда.

— Тогда, наш дом открыт для тебя. Это все твои вещи? — переводит тему мама, указывая на дорожную сумку, которую та притащила с собой.

— Да, я взяла лишь самое необходимое. Боюсь, вещи из моего приданого не подойдут для простой жизни, которую я буду вести вне своей семьи. Мой отец политик и мне постоянно приходилось участвовать в общественных мероприятиях, а также поддерживать начинания других жен и дочерей. Честно говоря, я отвыкла от светской жизни за те годы, которые провела заграницей, и безумно устала от всего этого.

— Слабо верится, — не могу сдержать скептицизм и впервые с момента своего прихода, Самира переводит на меня взгляд своих темных глаз.

— Мурад! — смущенно одергивает меня мать.

— Все в порядке, — слабо улыбается Самира, все еще глядя на меня. — В прошлом я оставила о себе не лучшее впечатление, но с тех пор я повзрослела. Тем не менее, я понимаю, что сказанного не вернешь и хорошее отношение к себе заработать не так легко. Я постараюсь как можно скорее найти себе работу и не стеснять вас своим присутствием.

Она всегда умела хорошо говорить. Прирожденный политик, как и ее отец. Однако, меня этой вежливой фальшью не обманешь. Я вижу ее насквозь и вижу, что она хочет понравиться маме, исподтишка следит за ее реакцией. Но волноваться мне не о чем, мама хоть и добрая душа, но она далеко не глупая женщина и проницательности ей хватит, чтобы разгадать эту гадюку.

— Тебя никто не гонит, оставайся, сколько необходимо, — говорю снисходительно, потому что это уже решенный вопрос и от моего возмущения вряд ли что— нибудь изменится.