Нежеланная женитьба

Светило яркое солнце, цветы в саду поражали взор буйством красок, флаги на верхушках деревьев, под которыми были накрыты столы Для крестьян и работников поместья, чуть заметно трепетали под легким дуновением ветерка.

«Хорошо, что дует ветерок, — подумала Онора. — Не будет слишком жарко в танцевальной комнате, если там открыть окна».

Уже несколько дней она чувствовала себя, как во сне, и теперь, когда день свадьбы действительно наступил, она никак не могла в это поверить.

Эти дни перед свадьбой превратились для нее в настоящую пытку.

Тетя день ото дня становилась все более ворчливой и постоянно осыпала ее язвительными замечаниями. Онора могла отрешиться от окружавшей ее действительности и не думать о будущем, неумолимо приближавшемся с каждой минутой, только погрузившись в мир грез.

Когда она все-таки вспоминала о том, что ее ждет, ей становилось не по себе. К счастью, вечером, когда Онора добиралась до постели, она чувствовала себя настолько уставшей, что, едва закрыв глаза, тут же засыпала.

Теперь, в день свадьбы, ей вдруг пришла в голову мысль, что хорошо бы в последний момент сбежать. Она понимала, какой это вызовет переполох и скандал, зато она была бы свободна и могла бы остаться сама собой, а не быть какой-то там герцогиней.

Свою замужнюю жизнь Онора никак не могла себе представить. Ей казалось, что, выйдя замуж за герцога, она станет его собственностью, впрочем, совсем не интересующей его, как, например, ступ или стоп.

«Вот если бы я была лошадью, он бы, конечно, обратил на меня внимание», — неоднократно приходило ей в голову.

Заговорить с герцогом она так ни разу и не попыталась — в его присутствии ее почему-то охватывала робость. Впрочем, даже пожелай она обратиться к нему, ей это вряд ли удалось бы — как только герцог появлялся у них в доме, тетя тут же находила для Оноры кучу дел: то посылала ее зачем-то наверх, то в сад, то на конюшню.

По своей наивности Онора решила, что тетя боится, как бы она опять не брякнула герцогу, что не желает выходить за него замуж. «Чего она боится? — печально думала Онора. — Ведь выбора у меня все равно никакого нет».

И теперь, когда наступил день свадьбы, ей очень хотелось убежать куда глаза глядят. Однако хорошенько поразмыслив, Онора пришла к неутешительному выводу, что идти ей некуда, а если бы и было куда, тетя обязательно бы ее разыскала и привезла обратно.

Может, притвориться, что ей внезапно стало плохо? Да нет, бесполезно — свадьбу просто перенесут на другой день.

«Нет, ничегошеньки не могу я поделать», — с отчаянием думала Онора.

Единственное, что ей оставалось, это молить о помощи маму и папу.

Что она и делала всю дорогу, пока ехала с дядей в церковь. По тому огромному количеству приглашений, которые разослала тетя, Онора догадалась, что в церкви будет негде яблоку упасть. Но вот чего она не ожидала, так это огромной толпы зевак, съехавшихся из деревни и пришедших из поместья, чтобы поглазеть на молодых.

Онора приехала в закрытом экипаже. «Лошади были украшены цветами, в их гривы вплетены белые ленты, и появление невесты вызвало целую бурю восторга.

Каждой женщине хотелось дотронуться до нее, поскольку существовало поверье, что это приносит счастье. Отовсюду доносились громкие крики: «Да храни вас Господь, дорогая!» либо «Будьте счастливы с самым красивым мужчиной на свете!»

Но не только простые крестьянки восторгались герцогом. Ее родственники не отставали от них. Они расточали ему комплименты и неустанно повторяли Оноре, как ей повезло, что она выходит за него замуж. В их голосе слышалось искреннее восхищение, а глаза так и сияли от восторга.

«Ну почему он не женился на той, кто от него и в самом деле без ума!» — в сотый раз повторяла она.

Конечно, Онора не могла не отрицать, что герцог очень интересный мужчина, что он великолепно держится в седле и — если верить тому, что о нем говорят, — умен. И все же ей ни разу не представился случай узнать, есть ли у него еще какие-то достоинства.

Онора боялась, что и у герцога сложилось о ней невысокое мнение, ведь тетя то и дело повторяла ей, какая она тупица, и придиралась ко всему, что бы она ни сделала.

«Если я хочу быть хоть чуточку счастлива, — думала Онора, — я должна поговорить с ним о чем-нибудь, кроме нашей свадьбы. Мне необходимо знать, какие у него есть еще интересы в жизни, помимо лошадей».

До свадьбы она взяла на себя труд каждый день читать газетные полосы, посвященные спорту, и выучила фамилии всех владельцев скаковых лошадей. Она попыталась расспросить о женихе и своего дядю, но очень скоро поняла, что тому не доставляет удовольствия говорить о герцоге. Онора лишний раз удостоверилась, что он вообще его не любит. Ей это показалось странным, ведь герцог считался близким другом и дяди, и тети. Однако спросить графа прямо, в чем тут дело, она так и не решилась.

С дядей они вообще никогда не говорили о герцоге. Их разговор постоянно вертелся вокруг ее отца, чему Онора была только рада.