Нежеланные часы (ЛП)

Малышка, очевидно, Саммер, держится за нее, пытаясь свободно шевелиться.

— Я покупала мороженое в рожках и посыпке.

— Саммер. — Женщина заключает девочку в объятия. Прерывисто вздыхает. — Саммер, когда я… я не смогла найти тебя, я подумала, что кто-то похитил тебя. Я думала, у меня будет сердечный приступ.

— Я была прямо здесь, Ви, — пищит малышка в куртку женщины, пытаясь дышать сквозь объятия. — Этот мальчик достал мои рожки.

Этот мальчик?

Я поднял руки.

—Вау, малыш, не тащи меня с собой в канаву.

Тут женщина чувствует мое присутствие и поднимает голову. Вверх. Вверх, и смотрит прямо в мои бесстрастные, раздраженные глаза.

Наши взгляды встречаются, и я с удивлением понимаю, что она не так стара, как я думал; это молодая женщина, которая выглядит смутно знакомой.

Ее глаза блестящего орехового оттенка расширяются от паники и узнавания при виде меня, вероятно, потому, что я бросаю на нее недружелюбный хмурый взгляд. Я пугаю большинство людей и горжусь этим.

Она приоткрывает рот, но не слышно ни звука, только испуганный писк. Она быстро приходит в себя, крепче обнимает девочку и гладит ее слабые маленькие предплечья.

—Т-ты долго с ней ждал?

Когда я понимаю, что она обращается ко мне, фыркаю и игнорирую ее вопрос, вместо этого указывая на очевидное.

— Леди, из вас получилась дерьмовая няня. Ее могли похитить.

Ее голова и плечи опускаются от стыда.

— Я знаю! Поверь мне, я знаю.

Рот молодой женщины снова сжимается, подбородок дрожит. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, она нервно сглатывает.

— Спасибо за помощь.

— Помощь? Забавно. Я не добрый самаритянин. — Я не хочу, чтобы она благодарила меня или затягивала эту умопомрачительную болтовню. — Я только помешал ей опрокинуть стеллаж. Она коротышка.

— Тем не менее, с-спасибо. — Еще одно быстрое пожатие плеч малышки, и молодая женщина встает.

Миниатюрная, я оцениваю ее рост примерно в пять футов пять дюймов (165 см) — крошечная по сравнению с моими шестью футами (183 см). Широко раскрытые карие глаза. Густые светлые волосы, такие светлые, что кажутся белыми, ниспадают на плечи замысловатой косой. Мой взгляд немедленно падает на вырез ее поношенного свитера Айовы, оценивая ее грудь.

Плоская.

Облом, хреново.

Я изучаю ее раскрасневшееся лицо прищуренными, полными сомнения глазами.

— Я тебя знаю?

Она сглатывает и смотрит направо.

— Я так не думаю.

Терпеть не могу лжецов.

— Я знаю тебя. Ты была в библиотеке.

Выбившаяся прядь волос, даже не попавшая ей в лицо, отбрасывается в сторону.

— Я работаю в библиотеке, да. Я также работаю няней для зачисленных студентов с детьми дошкольного возраста и в Службе поддержки студентов.

Она чертовски нервная, и мне интересно, в чем ее проблема.

Может, она взволнована.

Или, может быть, она на наркотиках.

Я наклоняюсь ближе, чтобы получше рассмотреть ее зрачки, проверить, расширены ли они, и уловить запах; она пахнет девственницей, и, как мне кажется, детской присыпкой, если бы я знал, как, черт возьми, она пахнет.

Наклоняюсь еще ближе.

— Ты должна сказать этим гребаным наставникам, чтобы они приходили на свою работу.

Если у человека и есть возможность придать себе неистовый розовый оттенок от пальцев ног до корней светлых волос, то этой девушке это удалось. Ее руки взлетают к лицу, ладони прижимаются к щекам.

Она делает глубокий вдох, хватает девочку за руку.

— Я-я передам сообщение, — пауза, — нам пора идти.

— Да, тебе лучше уйти, потому что ты стоишь у меня на пути. — Я толкаю свою тележку, чтобы они двигались, и я мог обойти их. Прежде чем повернуть в следующий проход, я тычу в их сторону пальцем. — Кстати, дерьмовая няня, этот ребенок не должен быть на людях, он должен быть в постели.

После полудня я бросаю пакеты с продуктами на кухонный стол, бесцеремонно выгружаю их содержимое и выбрасываю коричневые бумажные пакеты. Я переставляю содержимое нескольких шкафов, чтобы освободить место для нового дерьма, и открываю бутылку воды, обдумывая ужин.

Постная куриная грудка и брокколи. Обжаренные овощи с коричневым рисом. Или давиться овсянкой с орехами и ягодами.

Ничто не звучит аппетитно.

Не после сегодняшних разборок.

В глубине коридора я слышу, как открывается и закрывается дверь, затем наступает тишина. Через несколько секунд в туалете смывается вода.

Джеймсон Кларк, девушка, с которой только что начал встречаться мой сосед Оз, неторопливо входит в комнату. На ней джинсы и пушистый голубой свитер. Очки. Довольная улыбка, растягивающая ее губы, быстро сменяется испуганным выражением, когда она видит, что я хмуро смотрю на нее стоя у раковины.

Я ей не нравлюсь.

Не то чтобы меня это волновало, потому что она мне тоже не нравится.

Джеймс осторожно подходит к холодильнику, но не решается открыть его.

— Эй, как дела? — пытается она завязать беседу.

— Отлично.

Она указывает на холодильник.

— Ты не против, если я…

Я хрюкаю.

— О, пожалуйста, угощайся и чувствуй себя как дома. Как всегда.