Нежеланные часы

Мои губы сжимаются в тонкую линию, моя непроизвольная реакция – пробормотать что-то уклончивое. Но потом:

— Все хорошо.

Он смотрит на меня сверху вниз, позволяя тишине заполнить комнату – то, что я видел, он делал с парнями миллион раз раньше. Он как детектив, использующий тактику вытягивания информации из людей, надеясь, что они захотят заполнить тишину разговором.

Это действует на большинство людей. Но я?

Я не большинство людей.

— Да, я слышал об этом. Честно говоря, я удивлен.

Я поднимаю брови.

Тренер откидывается на спинку стула так, что деревянные ножки скрипят так громко, что я боюсь, как бы чертов стул не сломался пополам. Никто из нас не хочет сдаваться, но это он позвал меня сюда.

— Расскажи мне о своем младшем брате, Крисе.

— Кайле.

— Тогда Кайле. Расскажи мне о нем.

Вопрос заставляет меня задуматься, и я обнаруживаю, что действительно знаю ответ. Я удивляю нас обоих, когда говорю:

— Он ... очень быстро учится. Он любит спорт, но у его семьи не так много денег, поэтому он не может играть в школе. Так что, я забираю его, и мы совершенствуем его баскетбольные навыки.

— Баскетбол?

— Да, сэр.

— А почему не борьба?

— Не знаю, сэр. Я не хочу втягивать его во что-то, что ему неинтересно. — Я прочищаю горло. — Он... — Господи, как неловко. Я пою, как чертова канарейка. — Мы делаем его домашнее задание. Он просто помешан на своих оценках.

Тренер тупо смотрит на меня, не впечатленный моим выбором слов.

— Я хотел сказать, что он очень внимательно следит за своими оценками. Он начинает среднюю школу в следующем году и хочет быть в курсе всего, особенно математики.

— Ты помогал ему с домашним заданием?

— Да, сэр.

Он одобрительно кивает.

Берет карандаш, несколько раз стучит по столу, прежде чем отбросить его в сторону.

— Расскажи мне о своей девушке. Она кажется милой.

Девушка.

Подозреваю, он специально употребил это слово, чтобы вызвать у меня реакцию.

Я сдержанно киваю.

— Вайолет? Мы просто друзья.

Друзья, которые занимаются медленным сексом и проводят чертовски много времени вместе, иногда ничего не делая, только лежа, держась за руки.

Угу. Такие вот друзья.

— Она знает об этом?

— Да, она это знает.

— Неужели?

Мои губы сжимаются в прямую линию, когда взгляд тренера блуждает по моему лицу.

— Почему вы просто друзья?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, почему вы просто друзья. Почему она не твоя девушка? И не говори мне то же дерьмо, что все остальные говорят о времени и практике. Какова настоящая причина, что она не твоя девушка?

— Сэр, при всем моем уважении, это и есть причина, по которой вы вызвали меня сюда? Не понимаю, какое вам до этого дело.

Он смеется, старый хрен, хихикает и кашляет, а я хмурюсь.

— Это мое дело, потому что твоя личная жизнь влияет на команду. Когда ты счастлив, твое выступление лучше, придурок.

Так ли это?

— Ты был настоящим придурком в прошлом, но после сбора средств, и тех детей, и той девушки... — он отодвигает пресс-папье на угол стола. — Признаю, с тобой было легче справиться.

Я обдумываю это; думаю, это правда, что я ни с кем в команде не спорил с тех пор, как начал программу «Большие братья».

— Сынок, я хочу задать тебе еще один личный вопрос. Ты не обязан отвечать, но я хочу, чтобы ты серьезно обдумал мои слова. Ты сделаешь это для меня?

Что я могу сделать, кроме как кивнуть? Я его слушатель поневоле.

Он снова складывает пальцы домиком, упирается заостренными морщинистыми локтями в стол и наклоняется вперед.

— Не хочу показаться назидательным, но у той маленькой девочки, с которой ты проводишь время, была трудная жизнь. Каждый может видеть, что она упорно трудилась, чтобы достичь того, чего она достигла со всеми препятствиями, с которыми ей пришлось столкнуться.

Откуда, черт возьми, он все это знает?

— Последнее, что ей нужно, это чтобы какой-то задира все испортил. — Тренер кашляет в кулак. — Я не говорю тебе, чтобы ты порвал с ней, но я хочу сказать тебе вот что: раздели с ней свое бремя, но не обременяй ее им. Я знаю, ты злишься из-за родителей, но Зик, ты взрослый человек. Пора отпустить это дерьмо.

— Что еще более важно,— его голубые глаза–бусинки пригвоздили меня к стулу, — возможно, пришло время освободить кого-то другого от их бремени, вместо того, чтобы так беспокоиться о своем собственном.

Я не могу поверить во всю эту чувствительную чушь, исходящую из уст тренера; я видел, как этот человек доводил взрослых мужчин до слез, и теперь он раздает советы по отношениям, как будто он... как будто он чертов доктор Фил (прим. Американский психолог, писатель, ведущий телевизионной программы «Доктор Фил».).

— Подумай об этом, — заключает он. — И закрой за собой дверь.

— Привет, Зик. — Рекс Гандерсон, менеджер нашей команды, толкает меня в плечо костлявым локтем. Я даже не знаю, какого черта я позволил ему и Озу следовать за мной в библиотеку сегодня вечером — ни один из них никогда не затыкается достаточно долго, чтобы позволить кому-то учиться. — Разве это не твой репетитор?