Нежелательные элементы

Филипп улыбнулся, и снова наступило неловкое молчание, которое Деон поспешил прервать.

— Ты долго думаешь пробыть в Южной Африке?

Филипп пожал плечами.

— У меня отпуск на полгода. Но все зависит от… ну, ты знаешь.

— Да. Мне следовало бы давным-давно навестить твою маму. — Деон старался говорить тоном самого искреннего сочувствия и сознавал, что перебарщивает. — Как-то странно, что они оба, твоя мать и мой… мой отец…

— Тут нет ничего странного.

— Я хотел сказать…

— Я понимаю. Но это ведь не совпадение. Ты же знаешь — старость.

И снова тягостное молчание. Неужели нас ничто не связывает? — подумал Деон. Неужели ничто?

— Как ты думаешь, когда будет найдено средство против рака? — спросил он, чтобы заполнить паузу. — Исследования ведутся повсюду, но результатов пока не видно.

Филипп сжал губы.

— Не сказал бы. Мы узнаём все больше и больше, особенно о патогенезе.

— А что такое патогенез? — с неожиданным интересом спросила Элизабет.

— Ну, если дословно, «генез» значит происхождение, «пато» — болезнь. Возникновение болезни. Например, было доказано, что определенные вирусы играют важную роль в новообразованиях, по крайней мере у животных.

— В самом деле? Так, значит, можно создать вакцину против рака, как против оспы?

Филипп усмехнулся.

— Когда удастся выделить вирус.

— А как, по-твоему, вирус воздействует на клетку? — задал вопрос Деон.

— Начнем сначала. Что такое рак? Неконтролируемый рост клетки, — терпеливо объяснял Филипп. — Ну, а вирус? Это либо частица ДНК, либо РНК, то есть тот же химический материал, который контролирует деление и рост нормальных клеток. Иными словами, эти так называемые нуклеиновые кислоты несут в себе план новой клетки. Это понятно?

— Кажется, — сказал Деон.

Элизабет промолчала.

— Когда вирус вызывает новообразование, предположительно происходит следующее: он проникает в клетку и подключается к генетическому коду этой клетки. А это нарушает контроль над делением клетки, и оно становится беспорядочным. Это и есть рак.

— Не слишком ли это упрощенно? — спросил Деон.

— Может быть. Но очень многое свидетельствует в пользу вирусной теории. Давно известно, что у кур и мышей лейкемия может передаваться от одного животного другому вирусными частицами. Есть также основания считать, что лейкемия каким-то образом связана с дефектными хромосомами. Ты что-нибудь читал о филадельфийской хромосоме?

— По-моему, нет.

— Они обнаружили дефектную хромосому у девяноста процентов больных с определенной формой лейкемии. Более того, люди с синдромом Дауна или подвергшиеся радиоактивному облучению, как тебе известно, чаще заболевают лейкемией, а как у тех, так и у других есть дефектные хромосомы. Вот видишь, доказательства накапливаются.

— Интересно, — сказал Деон и задумался. — Отец умер от лейкемии, а у нас, всех троих, есть дефектная хромосома…

Хлопнула входная дверь, и они, замолчав, оглянулись. Мгновение длилась тишина. Затем раздался женский смех.

Филипп перехватил тревожный взгляд, которым обменялись Деон и Элизабет. В течение вечера он замечал напряженность, крывшуюся за фразами, которыми обменивались муж и жена, и спрашивал себя, не он ли тому причиной. Однако до сих пор ни Деон, ни Элизабет не дали ему почувствовать, что он лишний.

Элизабет пошла к двери, и шелк ее платья, задевая лодыжки, шелестел громко и резко, словно разрываясь. Но тут снова послышался резкий смех, и через секунду на ступеньках, ведущих из холла, появилась девушка.

Первым впечатлением были волосы: нечесаная, буйная, явно давно не мытая грива светлых прядей разного оттенка, глаза из-под нее смотрели вызывающе. Затем девушка, слегка пожав плечами, отвернулась, и вновь раздался тот же смех — презрительно-насмешливый и бессмысленный.

— Моя дочь, — натянуто сказал Деон.

— Подойди познакомься с профессором Дэвидсом, — сказала Элизабет с ласковой настойчивостью, но Филипп уловил в ее голосе страх.

Девушка все еще стояла на верхней ступеньке. Она не смотрела ни на Филиппа, ни на мать. Обеими руками она держалась за железные перила, ограждавшие лестницу с одной стороны, и все-таки покачивалась. Филипп всмотрелся в нее внимательнее.

Длинное, свободного покроя платье из темной ткани с вышивкой по вороту и на груди. Бахрома на юбке и на шали. Филипп видел таких девушек в бесшабашных компаниях молодежи во всех больших городах мира. Но в этом доме он не ожидал встретить ничего подобного.

— Это Лиза, Филипп, — произнесла Элизабет, оборачиваясь к нему. Ее губы улыбались.

— Здравствуйте, Лиза, — сказал он мягко.

Девушка наконец сфокусировала на нем мутный взгляд, и ее глаза округлились в веселом изумлении.

— Привет, коричневый!

Элизабет закусила губу, а Деон неловко пошарил руками по столу.

Но тон девушки был настолько непосредственным, что Филипп почувствовал к ней симпатию и жалость.

— Я действительно коричневый, — сказал он и улыбнулся ей.

Она перегнулась к нему через перила.

— Коричневый — это по мне! — сказала она.

— Неужели?

— Да. Это как… — Она протянула руки к потолку и поглядела вверх. — Как солнце! — Ее лицо стало тревожным. — А солнце по вас?

— Лиза! — шепнула Элизабет.