Нежить. Безбожная душа

– Проходи женушка, присаживайся, – и он махнул на лавчонку стоящею на противоположной стороне стола.

Маришка сразу почувствовала недоброе, но даже и не подумала ослушиваться мужа, в старину это вообще было немыслимым делом и поэтому она послушно прошла смиренно опустив свою голову и села. Она поняла, что сейчас будет какой-то скандал.

– Ну, что нашалавилась с братишкой? – процедил сквозь зубы Григорий. – Молчать! – стукнул он что есть силы по столу, увидев, что она хотела что-то возразить. – Ты думаешь, я не видел, как ты ему ручку пожимаешь?! – бесновался Григорий, все более и более распаляясь в гневе.

Григорий медленно поднялся и что-то взял с лавки. Маришка кинула туда быстрый еле приметный взгляд и по ее спине пробежали мурашки, – это был толстый, кожаный, плетеный кнут наподобие нагайки. Мгновение она колебалась, а потом быстро вскочила и попыталась бежать, но Григорий был уже рядом, он что есть силы, толкнул ее своей одной рукой, которая сжимала кнут. Маришка отлетела к стене, больно ударившись об нее спиной и головой, и упала. Гришка подлетел к ней с налившимися кровью глазами и принялся монотонно и механически наносить ей удары кнутом. Каждый раз, когда кнут обхватывал нежное, женское тело на нем оставались полосы, которые медленно наливались алой кровью. Маришка спрятав лицо и накрыв голову руками лежала почти неподвижно и только бессильно вздрагивала когда плеть касалась ее тела. Это было страшное и отвратительное зрелище избиения слабой и беззащитной женщины.

Да и самому Григорию было противно до глубины души. Более того, ему было жаль свою жену, но он и сам не мог объяснить, что с ним произошло и происходило, он словно попал во власть какой-то злой и ужасной силы, и уже был не хозяин сам себе. Когда он прекратил избивать Маришку, она уже почти и не реагировала на его удары. Бросив плеть, он вернулся за стол, и налил себе полную кружку горилки, выпив ее одним залпом, закурил. Посидев немного и смотря на лежащую перед ним возле стены жену, он вновь потянул руку к бутыли, – налив еще стакан и снова выпил.

Маришка задвигалась и застонала. Когда он услышал ее голос, то в его помраченной памяти вновь всплыли картины его недалекой молодости, где чуть ли ни первая красавица на деревне Маришка благосклонно отвечала на его ухаживания. Он вспомнил ее звонкий девичий голос, когда она вместе с подружками пела песни на так называемом пяточке, там где собиралась на посиделки деревенская молодежь. И так ему ее стало жалко, так защемило в груди, там где сердце, что на глаза навернулись слезы:

– Мариш, ты жива? – проговорил он вставая. Ему захотелось поднять ее и приласкав попросить у нее прощения. Ему вдруг захотелось начать всю свою жизнь заново.

А в этот момент Маришка приходя в себя приподнялась и скосив взгляд в сторону мужа неторопливо села на пол, облокотившись спиной об стену. Она слышала шаги приближающегося к ней мужа: «Убьет!» – промелькнуло у нее в голове. И когда он подошел и стал наклоняться чтобы погладить ее по голове и попросить прощения за свое зверство, испуганная Маришка уже подобрав под себя ноги сидела на корточках готовая в отчаянье самосохранения рвануться и бежать отсюда вон. Поэтому когда Гришка только немного успел пригнуть колени возле нее, Маришка вскочила и что есть силы толкнула его в грудь обеими руками и, ринулась бежать из хаты. Она выскочила во двор, и там развернувшись в сторону крыльца, присела на траве горько плача, и не зная, что делать дальше. Но Григория не было, она просидела так еще какое-то время, бессмысленно блуждая глазами по окнам хаты и крыльцу, но Григорий так и не появлялся. Она уже перестала плакать, сквозь ее изодранное платье проступили кровавые пятна. Маришка не могла понять, что ей делать дальше, –  идти  особо было некуда, да и не хотелось огорчать в такой день Назарку. Она осторожно подкралась к хате и заглянула в окно, – хата была пуста, – вдруг она заметила в проеме двери лежащие на полу ноги мужа одетые в сапоги, они по колена торчали из-за стены. Маришка никак не могла понять, что он может делать и зачем лег на пол.

Она решилась и осторожно ступая, прошла в хату. Зайдя в ту самую комнату Маришка увидела раскинувшееся возле стола тело мужа, а под его головой растекалась густая, кровавая лужица. Она в ужасе кинулась к нему и начала трясти:

– Гриш, а Гриш, вставай!

Но он молчал. Она приложила руку, а потом ухо к его груди, но так и не услышала стука сердца. Мертв! – осенила ее страшная и пугающая мысль. Дыхание внутри перехватило. И в это время Маришка услышала где-то далеко на улице до боли знакомый голос:

– Мам! Мам! Помоги! – это был голос ее сына.

С округленными от ужаса глазами, она кинулась во двор.

– Помоги! – услышала она со стороны луга и бросилась туда сломя голову. Вдруг она увидела и Назарку: он шел в конце огорода в направлении того самого страшного колодца.

– Назар! – крикнула она и побежала в его сторону.