Неживая

– Вы быстро бегаете, мистер Мори? Как далеко вы сбежите, если откроете свой рот? – Мужчина выпрямился и сунул руки в карманы. – Все, что вы должны знать, – так это то, что заказчик оплатил все исследования, которые предшествовали ее созданию. И первый экземпляр достанется ему. А уж потом мы явим миру новое поколение роботов корпорации, об этом вы можете не переживать. И тогда, возможно, к вашей и к моей зарплате прибавится еще один нолик. А пока – этой ночи не было, мистер Мори.

Мужчина быстрым шагом направился к выходу, за ним последовали охранники.

– А что будет с Ви? – не сдержался Нагато.

– Кто такая Ви? Не понимаю, о чем вы говорите, мистер Мори. – И Дуглас Хэрриот скрылся за дверью.

Нагато не помнил, как на рассвете вернулся домой. Не раздеваясь, рухнул на кровать. Перед тем как заснуть, он взмолился богам, чтобы они вырвали душу из его тела и заключили в каменную глыбу. Там ей и место.

Скоро наступило утро, а значит, нужно было вставать с кровати и возвращаться на работу.

В обычные дни Нагато просыпался задолго до будильника и, один из самых исполнительных и ответственных сотрудников, никогда не опаздывал на работу. Его часы шли верно, его рубашки выглядели идеально. Нагато заботился о безукоризненной белизне хлопковых сорочек, даже несмотря на то что их никто не видел под белым халатом. Но сейчас он был не в состоянии подняться с кровати, принять душ и как ни в чем не бывало сидеть в своем кабинете, разговаривать, идти на обед. Настроения не улучшало и то, что ему битый час названивал Николас.

– Дружище, ну где ты?

– Дома.

– Стоило мне один раз вытащить тебя в бар, и вот, на следующий день ты прогуливаешь работу, – скрипуче рассмеялся напарник и продолжил шепотом: – Ты же знаешь, как здесь не любят опоздания. Тебя уже дважды вызывали к начальству, боюсь, что дело плохо, раз ты не пришел на работу и никого не предупредил. Тебя ждет выговор, приятель, поэтому поторопись, выпей обезболивающее и бегом сюда. – Николас сделал паузу. – Ну, в смысле, иди скорее.

Нагато напрягся всем телом; спина вытянулась словно струна, нога заныла сильнее. Обезболивающее – не такая плохая идея. Он быстро принял душ, выпил таблетку, запив стаканом воды, и поспешил на работу. Японец пытался успокоиться, но вчерашняя ночь не давала покоя. И тревожила его не собственная судьба.

В кабинете его ждал уже знакомый мужчина, один из вчерашних охранников мистера Хэрриота. Рядом крутился Николас, не находя себе места. Он сделал пару шагов навстречу коллеге, потом сел в кресло, снова вскочил, поправив стопку бумаг на столе, опять сел и повернулся спиной к двери, будто занялся делом.

– Опаздываете, мистер Мори. Мы уже собирались отправиться к вам домой; переживали, что вам нездоровится.

– Здравствуйте, чем обязан? – В родных стенах Нагато собрался с духом. Он спокойно надел халат и застегнул его на все пуговицы.

– Мистер Брэм, не оставите ли вы нас наедине? – Мужчина говорил вежливо, но в голосе звучала сталь, а от взгляда и напряженной позы веяло холодом. Николас обернулся, изобразив, будто его отвлекли. Здоровяк закивал и не торопясь вышел, бросив пытливый взгляд на коллегу.

– Утром звонил заказчик, он остался недоволен товаром. Речь о второй модели. Мистер Хэрриот отправил меня узнать, есть ли какие-то идеи на этот счет?

– Ни единой.

Нагато сел в кресло и включил планшет, сохраняя внешнее равнодушие, хотя его сердце билось, как во время поездки по американским горкам. Они выставили на продажу разумный искусственный интеллект, и возникли проблемы. Что же могло пойти не так? Да абсолютно все.

Лёша

Когда ты третий ребенок в семье, то все с тобой будто не так. Ты не такой долгожданный, поэтому не такой любимый, не такой нужный, не такой важный. Особенно если у твоих родителей уже есть и сын, и дочь.

Алексей Белов часто вспоминал рассказ матери про врача, которая предлагала сделать аборт.

«После двух абортов делать третий уже не страшно, – аргументировала она, – а вот рожать – страшно. Могут быть осложнения. Да и зачем вам третий ребенок? Дочь есть, сын есть – полный комплект». Но что-то в женском сердце екнуло – и родился Леша.

«Лучше бы не родился», – думал он каждый раз, когда сталкивался с трудностями. А став старше, начал мыслить совсем по-другому. Теперь он размышлял не о том, почему мать не сделала аборт, а почему вообще рассказала ему об этом. «Хорошие матери так не поступают», – теперь был уверен он.

Мать всегда говорила, что от того врача бежала без оглядки, обнимая живот, потому что в нем был ее желанный малыш. Он не должен был испытывать нехватку любви, тепла или нежности. Мать всегда говорила, что любит всех детей одинаково, но порой, когда было тяжело, он видел в ее глазах мысль: «Без тебя было бы легче».