Неживая

– Николас, проверь отчеты. Посмотри: у части сотрудников показатели слишком низкие – надо провести с ними беседу. А вот список на плановую аттестацию. Поручаю это тебе. – Нагато протянул папку коллеге.

– Но это твои обязанности! – возмутился Николас и откинулся на спинку кресла, скрестив руки.

– У меня много другой работы, – с напором выговорил Нагато и тряхнул папкой.

– Дружище, у меня тоже ее немало, особенно после всех этих проверок.

– Бога ради, возьмись за дело! – вышел из себя Нагато, его лицо скривилось от злости. Он швырнул папку на стол. Превозмогая боль, встал и захромал прочь из кабинета.

– Больной психопат, – пробурчал вслед Николас.

Нагато вышел на улицу, под огненное солнце. Воздух был настолько раскален, что казалось, стоит чиркнуть спичкой – и он воспламенится. Ветер потерялся где-то в пустыне, чтобы найтись в ночи.

Японец вспомнил, как впервые оказался здесь. После шумного родного города безликая пустыня казалась чересчур просторной, тихой и дикой. Если раньше мужчина был частью толпы, то в пустыне оказался одинок; осознал вдруг, насколько ничтожно его существование. Жизнь – всего миг по сравнению с бесконечностью, которая отмерена бескрайней пустыне. И человек – лишь крупица в океане песка.

Он попытался напомнить себе, зачем вообще бросил родные края и приехал сюда. Точно не ради карьеры и денег, не ради опыта и новых знакомств. Его отъезд был больше похож на бегство. Он мог отправиться в любую страну – его звали в Италию и Россию, – мог найти работу где угодно, но почему выбрал этот завод? Он так напрягал память, будто прошло минимум десять лет, а то и полжизни.

А решение пришло после интервью Киры на телевидении, на котором она рассказала свою историю. Девушка говорила так искренне, что Нагато проникся. История была слишком знакома. Только Кире было восемь лет, а его сестре – двенадцать. Только Кира выжила, а его сестра – нет. Он остро чувствовал боль незнакомой девушки с телеэкрана, поверил ей. Он тоже хотел изменить мир и готов был ради этого пересечь океан и заниматься нелюбимой работой. Но в схватке между ожиданиями и реальностью последняя наносила удар за ударом.

«Мы можем поговорить?» – Нагато набрал Кире сообщение. Не прошло и минуты, как она позвонила.

– Алло. У вас есть новости?

– Нет. Просто хотел сказать: Дуглас Хэрриот ищет Ви, и он не должен найти ее раньше нас.

– Я поняла вас, мистер Мори. Встретимся после работы, подвезу.

Вечером Нагато ходил из заведения в заведение, заказывая кофе или выпивку, и, ни разу не притронувшись к напиткам, без конца расспрашивал работников о Ви. Но ее никто не видел.

Кира сидела уже в третьем по счету баре, напротив подвыпившего бармена, заказала вторую ананасовую «маргариту» и понятия не имела, что девушку, которую она ищет, сегодня закопал на заднем дворе этот парень за стойкой.

Бармен бросает в шейкер два крупных кубика льда, заливает текилой, ликером и соком, умело отмеривая джиггером каждую унцию. Закрывает и ловко встряхивает стальной стакан, ударяя ладонью по донышку, и тонкой струйкой льет густую смесь в украшенный сахарной каймой бокал. Кира наблюдает, как напиток скользит по гладкой поверхности стекла и медленно заполняет пустоту. Кира нервно грызет ногти, как будто ей снова восемь. Она не слышит ни шума голосов вокруг, ни динамичного ритма музыки в колонках – только свое сердцебиение. Сердце той, кого она ищет, не бьется.

Бармен украшает бокал ананасовой долькой и ставит коктейль на пробковый подстаканник. Его голос дрожит, как и руки. Бар не успел открыться, как он уже опрокинул два бокала виски. На его счастье, все посетители либо пьяны, либо заняты разговорами. Его смущает единственная подозрительная посетительница. Она, в эффектном дорогом платье, с салонной укладкой, не вписывается сюда. Такие девушки не приходят в бар после работы. Но, кажется, у нее был плохой день, поэтому она не заметит его нервной дрожи и паники в глазах. Ему не страшно, если кто-то заподозрит, что он пьян. Главное – чтобы никто не догадался, что на заднем дворе бара, недалеко от мусорных баков, на глубине полуметра, лежит девушка, с которой он познакомился чуть больше суток назад.

– Алекс! – крикнули из зала. – Повтори нам пиво.

Кира вздрагивает, вытягивается стрункой, будто на планерке перед начальством. Тонкие бледные пальцы с аккуратным ярко-красным маникюром крепко сжимают ножку бокала.

Бармен, он же официант, хватает пиво, срывает крышки привычным ударом о край барной стойки и несет клиентам четыре бутылки за раз – по две в каждой руке. Он чуть не споткнулся, ноги заплетались, как и язык: он привык работать под градусом, но сегодня виной не виски, а страх.

Когда он вернулся за барную стойку, Кира поправила волосы и улыбнулась.

– Где ты научился делать коктейли? – попыталась она завязать разговор.

– В России, – коротко ответил Алекс.

– Я тоже из России! – Кира радостно перешла на русский.

– Серьезно?