Неживая

Девушка барабанила пальцами по столу и следила за стрелками часов. Она должна была подготовить спич для встречи с новыми инвесторами, проверить отчеты PR-отдела, согласовать серию передач для телевидения, сделать несколько важных звонков, но не могла сконцентрироваться на работе. Имела ли смысл эта рутина, если уже завтра ее здесь не будет? Кира оглядела стол: ноутбук, ручки, бумаги и ворох других мелочей, но ничего личного, ни единой вещи из дома. Она не копила хлам типа сувениров или магнитов, не скупала дорогие произведения искусства. Деньги она вкладывала в акции, а фотографии родителей хранила в телефоне – этого было достаточно. В шкафчиках и на полках лежали документы, старые записи, пропуск, который она никогда не носила с собой, потому что ее и так все знали. Когда она завтра будет покидать это место, ничего не возьмет с собой – только телефон. Она сжала его в руке, и будто в ответ смартфон тревожно завибрировал. На том конце связи был Джозеф Беш.

– Кира, здравствуй. Все пошло не по плану? – Риторический вопрос, он прекрасно знал, как обстоят дела. Кира молчала. – Это не твоя вина. Я уволил Хэрриота, но тебя последствия не коснутся. Я на твоей стороне и хочу, чтобы ты это знала. – Мужчина говорил спокойно и вкрадчиво. Кира не отвечала. – Но есть шанс все исправить. Есть идея, как удовлетворить все стороны. Понимаешь? Надо встретиться, зайди ко мне.

– Ладно. – Кира положила трубку. Чутье подсказывало, что ничего хорошего ждать не стоит. Через полчаса, когда закончится онлайн-совещание с инвесторами, она поймет, что внутренний голос был абсолютно прав.

– Мы не можем. Это аморально, – спокойно заключила Кира после того, как Джозеф нажал кнопку «Завершить конференцию».

Мужчина расслабленно сидел в кресле, одетый в костюм из тончайшей шерсти. Черные лакированные пуговицы вульгарно поблескивали, на запястье красовались вычурные часы. Джозеф старался сохранять спокойствие, но каждый раз, выходя из себя, проводил рукой по коротким волосам, тяжело вздыхал и говорил, чеканя слова.

– Не ты ли говорила, что наша цель – спасать жизни людей? Не ты ли говорила о судьбе девочки Кэролайн, которую похитил сосед? Не ты ли рассказывала историю из детства, которая растрогала сердца людей всей страны? Так это твой шанс! Вперед!

– Вы сами слышите себя? Робот-ребенок, робот-девственница. Это даже звучит омерзительно!

– Не строй из себя святошу. Он просит не ребенка, а подростка. В интернете с этими фильтрами и макияжем невозможно понять, сколько лет девушкам, все выглядят совершеннолетними. А насчет последнего… просто добавим небольшой кусочек силиконовой ткани, не страшно для нас, а клиент доволен.

Кира осознавала, что происходящее – действительно ее рук дело. До этого дня все шло по ее плану, но теперь очевидно, что корпорация перешла черту. Девушка медленно выдохнула, внутренности скрутило змеей, во рту появился горький привкус. Она сделала глоток воды, чтобы загнать разбуженные чувства как можно глубже. Нужно сохранить лицо и трезвую голову и оперировать только сухими фактами.

– А что случится, если правда выйдет наружу? Если кто-нибудь сольет информацию, нам уже не отмыться от грязи. Тогда придет конец всей вашей империи.

– Не драматизируй. Мы же говорим не о массовом производстве, а о разовой акции для крупных игроков. – Джозеф снова провел рукой по волосам. – А ты думала, что сделает с нами мистер Х, если не получит желаемого? Он имеет вес в политике, он сотрет нас в порошок! И тогда точно наступит конец. И тебе, и мне.

– И все-таки мне не нравится эта идея, – в пустоту добавила Кира. Она знала, что спорить бессмысленно, потому что решение уже принято. От нее требуется только проконтролировать процесс.

Но Джозеф не мог оставить реплику без ответа. Он отсекал слово за словом, со злостью в каждом звуке.

– Я хочу тебе напомнить, что это была именно твоя идея! Ведь мы не создаем роботов-хирургов, или грузчиков, или саперов. Мы не делаем роботов для вынашивания детей. А ведь могли бы! И эти модели весьма востребованы, рынок совершенно не освоен. Но мы с тобой создаем роботов ради удовольствий и увеселений. Вот теперь давай иди, весели толпу!