Нежизнеспособный

В то время уже появились следственные отделы по делу «Невиданного инцидента». Каждая граничащая с пустыней страна, которая находила тела, обследовала трупы и предъявляла мировой общественности отчёты о своих действиях и результаты самих экспертиз. И долгое время всё шло безрезультатно. Одинаковые травмы, но никакой связи более, разные маршруты, противоположные стороны света, любые цели.

В то время Виктора из-за разногласий с руководством спихнули в новосозданный отдел, и он, заменяя главу следствия, запросил все результаты судмедэкспертизы первой из цепочки смертей группы, да бы познакомится со всем лично. Молодой голубоглазый стажёр, сверяя список участников, не нашёл данных о Кирее. «Не числится пропавшим и нет нигде его файла» – бормотал он, в поисках пару часов, пока не отыскал в базе данных, умерших за позапрошлый год. «Ну так ведь числится в списке экспедиции… Я думаю стоит доложить раз просили, хуже не будет».

Виктор получил большую стопку папок и разбирался с ней до обеда. Мужчина небрежно сгибал и даже порой мял листы, не нарочно, но и совершенно не считаясь с фотографиями несчастных людей, что смотрели на него зачастую с тёплыми улыбками и горящими глазами. Один – травма колена… два – рана… четыре – грудная клетка… восемь – сломано ребро… двенадцать – сквозная дыра в животе… шестнадцать – разбито колено… восемнадцать – травма головы… двадцать четыре – четыре ребра… тридцать один…

«Тридцать один?» – удивился Виктор, когда, поднявшись с кресла, где комфортно развалившись, сидел прежде, и увидел ещё одну папку. Брови расправились, удивление, смешанное с удручением и печалью. Слишком знакомая фотография перед ним.

Парень взял синий переплёт осторожно, последнее, что он слышал о Кирее так это то, что друг попал в больницу, но остался жив. Он был занят своими важными для него делами и какой-то месяц назад вспомнил, что стоило бы написать старым друзьям, повидаться. Списав на простую случайность, глупую ошибку, то что видит перед собой, он более из любопытства, пробежался взглядом по белым страницам и потерялся.

«Как у него могут быть те же травмы? Буквально. Те же. Могло бы быть совпадением, но мозг…» – Виктор опустился обратно в кресло, осмысляя прочитанное и дожидаясь пока шумиха мыслей в голове поуляжется. Минут семь-восемь – он поднялся, и небрежно откинув документы в сторону вышел из кабинета.

«У меня ужасно паршивое предчувствие» – пронеслась фраза в голове мистера «Интуиция – это удел дураков».

– За последние два года не вернулся ни один отряд исследователей ни дальнего, ни ближнего следования, зона помех расширилась, мы не можем добраться даже до некоторых полей солнечных батарей и ветрогенераторов. Если они выйдут из строя…

– Меня это не касается – заявил Ниум, переводя взгляд на гостя, – возьми леденец – сказал, улыбнулся и протянул жирафа.

– Дело в том, что ты последний, кто видел Кирея живым и ты можешь что-то знать, что он говорил? Возможно, он оставил какие записи тебе? Вёл дневник? Всё что угодно важно. И отвали от меня со своей дрянью! – произнеся это, Виктор ударил тянущуюся к нему ладонь, оставляя синяк на тонких как у мертвеца пальцах.

– Ну, Вить, ты же любишь сладкое. Или за столько времени позабыл вкус дешёвых энергетиков и сладкой ваты из супермаркета?

– Давай по делу, тебе об этом не говорили, но вскрытие показало, что у Кирея были те же травмы, что и у его экспедиции, в которую он не успел отправиться. По той информации, что есть у меня… все травмы совпадают, в плоть до мест переломов… И ещё у Кирея нашли повреждение головного мозга, которого не было выявлено обследованием больницы.

– Ух, как жутко звучит… Но по делу – фигня, у меня нет ничего, я отдал все его вещи Джун, малышке это важнее было. Как кстати девица поживает? Как учится?

– Я уже спросил у неё и, как и думал, у тебя должен быть его дневник – игнорируя вопросы продолжал Виктор.

– А-а личный дневник… Он личный, как следует из названия, тебе читать нельзя.

– Слушай сюда! Отдай по-хорошему или я проведу задержание, арестую по подозрению в участии спланированного массового убийства, да и к тому же один труп повесить на тебя будет не сложно. – Он помолчал недолго и словно случайно буркнул под нос – тебе самому-то не интересно, кто приложил руку к смерти твоего друга?

– Арестовывай! – С жаркой улыбкой согласился Ниум – но там ничего об этом не было. И как бы он писал его в его состоянии? Ты хоть думай. Все последние слова после пробуждения были в сообщении на телефоне.

– Тогда отдай.

– Нет.

Виктор, пользуясь преимуществом в силе, резким движением подхватил подозреваемого на руки и потащил в машину. Пленник не смог ничем противится и, хоть и подавая явные знаки нежелания, но оказался на заднем сиденье Лендкрузера.

Роскошный кожаный салон вызывал у парня отвращение, но по обыкновению он улыбнулся и развалился поудобнее, нараспев скомандовав: «Не забудь мои вещи».

– Их заберут вечером, можешь пока вспоминать ваш последний разговор.

– Мы не говорили.