Нежная душа

Видимо, русская душа и русский характер (поведение) – не совпадают. Характер огорчает, работа шокирует, душа восхищает. Ибо душа – мировая.

Так, может, несчастная, страдающая, влюбленная Чайка (Нина Заречная) правду говорит:

– Мировая душа – это я.

Ни увидеть ее, ни потрогать невозможно. Поэтому всегда находились люди, утверждавшие, что ее нет. Хотя она есть – ею создан весь мир искусства, литературы, цивилизации. А без нее были бы только нора, топор, еда. Без нее был бы ритм, а мелодии не было бы.

Понятием «душа» все пользуются, когда хотят объяснить что-то самое тонкое, неуловимое.

Желание уловить неуловимое очень понятно. Фрейд создал грубый инструмент. Хотя он и зовется «психоанализ» (Психея – душа), но душа протестует, ее коробят эти анализы. Набоков ненавидел фрейдизм именно за огрубление. Ненавидел этот сачок, в котором от фантастически красивой бабочки остаются серые трепыхающиеся лохмотья.

Вопрос человеческого устройства не решается только страхами и гормонами. Там всегда есть что-то еще – какое-то чуть-чуть, какая-то малость. (Трудно даже представить, как было досадно величайшим диктаторам, когда из-за этой малости рушились их режимы, тысячелетние рейхи.)

Но ведь на самом деле неизвестно – малость ли она.

Вот перед глазами (перед самым носом) Вселенная. Сотни лет все, в том числе величайшие физики, астрономы, гении (которым послушно и доверчиво кивало все человечество), были уверены, что вся Вселенная – звезды, планеты и какой-то газ. А теперь оказывается: всё, что мы можем потрогать руками, ракетами, телескопами, – только десять процентов. А остальные девяносто – темная материя и темная энергия. И никто не знает, что это такое.

Так и душа, может быть, совсем не малость, а девяносто девять процентов светлого.

Человеческая душа! Первым ее получил Адам. (А кто «от обезьян», то все равно – давно. Давным-давно, когда русских и России не было вообще.)

С тех пор пытались познать мир, Бога и себя. Бога нашли евреи (для себя, христиан, мусульман).

Мир познавали ученые. Говорим «закон Архимеда», «греческий огонь», говорим «Пифагоровы штаны», хотя это не древний грек устроил так, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы. Он лишь сформулировал, описал с исчерпывающей точностью и полнотой. Ньютон описал физику, и она – Ньютонова, хотя всеобщая. Он не создал всемирное тяготение (гравитацию), он лишь сформулировал его свойства. И немецкая философия – общая, хотя ее сформулировали немцы: Кант, Гегель…

И римское право – общее, потому что справедливость нужна всем, всегда.

Эти открытия – нерушимая твердыня. Заповеди, записанные три тысячи лет назад, – действуют; никто не пытается внести поправки. Эти открытия, эти законы превыше пирамид и крепче меди (Гораций) – в отличие от настоящих пирамид, порченных временем и разворованных людьми, в отличие от границ, которые перекраивают вожди.

Мир изучали физики, химики, астрономы. Душой занимались писатели. В центре – благородный герой: Ахилл, Гамлет, Атос (граф де Ла Фер).

Интересно, чем отличается благородный граф Атос от благородного князя Мышкина? Первый схема, а этот – живой, несчастный, без шпаги, звезд, эполет; легче узнать себя, легче посочувствовать.

Люди любят сочувствовать, и больше всего – самим себе.

Сочувствие к принцу Гамлету понятно. Благородный, молодой, полный сил, умный, блестящие речи – о судьбе, о чести, о загробном мире.

А как сочувствовать рабу?

У Шекспира – короли и принцы. У Чехова – забитый Фирс – последний герой последней пьесы. Старый раб – глухой дурак, жалкая развалина, бормочет не поймешь что про сушеную вишню. Умирает, свет гаснет, занавес закрывается.

И ему, такому, отдан финал?!

Англичанин, чтобы понять, сколько стоит французское вино, пользуется арабскими цифрами (даже не помня или не зная, что они арабские). А чтобы понять француженку, англичанин пользуется русской литературой. Это универсальный ключ.

Почему в СССР такой успех был у Фолкнера? Этот гений копал глубоко и не сходя с места («Деревушка», «Город», «Особняк») – как Достоевский и Чехов, не нуждаясь в путешествиях, ибо дорога в душе бесконечна.

Писатели – пророки. Они все описали раньше, чем ученые изобрели, – и полеты на Луну, и лазеры…

Душу глубже всего объяснили и описали русские в ХГХ веке. Почему так случилось – никто не знает; можно лишь строить догадки. Бессмысленно спрашивать, почему именно тогда, именно там, именно тот сделал открытие. Вопрос решается не здесь.

Надвигалась научно-техническая революция. Взрывной рост производства вещей на душу населения. Вот она и не выдержала, прогнулась. Достоевский, Чехов – проскочили в последний момент.

Дверь захлопнулась. Теперь дикарь не напишет, потому что дикарь. А культурный не напишет, потому что упакован в телевизор и в интернет.

Русские описали душу, и она – русская, хотя, конечно, всеобщая.

Она русская. И навсегда останется ею.

Мы, сегодняшние, тут как бы сбоку-припеку. Так, драгоценный китайский фарфор к сегодняшним китайцам не имеет отношения. Сегодняшний их товар – дрянь.