Нежная и очень грешная, или Сколько волка ни люби

– Не забудь позвонить и сказать, во сколько тебя забирать, – напомнила я, – желательно пораньше, чтобы я свой день распланировала.

– А чего тебе его планировать? Ты же ни фига не делаешь.

– Это тебе так кажется, а на самом деле я занимаюсь важной социальной работой.

– Это какой? – прищурилась Лиса.

– Спасаю от тебя общество, – съехидничала я, – все, иди, когда-то надо это сделать. Помни, что я говорила тебе вчера!

– Как уж тут забыть? – недовольно пробубнила девочка и, хлопнув дверью, направилась в гимназию.

Я подождала, пока Лиса скрылась в здании, и стала обыскивать себя на предмет адреса бара-ресторана «Сладкий яд». Черт, кажется, забыла сунуть бумажку в карман! Она так и осталась лежать на моем столе. Придется еще раз посмотреть в Интернете адрес этого заведения. Я стала рыться в сумке, попутно вытаскивая из нее кучу ненужных вещей.

Замечательно – подвела я итог, кладя руки на руль джипа. Сотового у меня при себе тоже нет. Придется возвращаться в Скопино. Лиса же будет звонить мне на мобилу! Ну какая же я несобранная, в самом деле! Теперь вот потрачу минимум два часа на дорогу. Нельзя, что ли, было положить все в сумку с самого вечера? Растяпа… А вообще винить себя бесполезно. Вечером, а точнее, ночью, когда я второй раз ложилась спать, голова была забита личными проблемами Лисы, а не моими собственными. Мысли о Лиле были вытеснены планом мести Соньке и Богдану.

Бедная Лиса! Наверное, каждый из нас пережил кошмарное чувство неразделенной любви. Я-то уж точно! Мои избранники никогда не отвечали мне взаимностью: ни Брэд Питт, ни Антонио Бандерас, ни даже Джордж Клуни. То, что они даже не подозревали о моем существовании, никак меня не утешало. И вот классе в девятом, ворочаясь однажды ночью в кровати и думая о своей несчастной судьбе, я все же решила переключиться на более доступных людей. Но ни к чему хорошему это не привело. Я пригляделась к окружающим меня мальчикам и поняла, что, собственно, переключаться особо не на кого. Мои подружки взахлеб рассказывали о ночных прогулках и первых поцелуях, а я не могла понять, как можно держаться за руку с каким-нибудь Петей Батарейкиным, если он ни разу даже не был номинирован на «Оскар» или «Золотой глобус». Дожив до двадцати одного года, я ни разу не теряла голову от любви, не сидела как привязанная у телефона, ожидая звонка днем и ночью, и не придумывала звучные имена с новой фамилией для своих будущих детей. Пока Михаил Громов из села Уткина не решил заявиться в гости к своей родственнице.

Моя жизнь, не отягощенная до этого никакими любовными муками, пошла под откос. Любовь – это не только облагораживающее и светлое чувство, но и ужасная головная боль. А вдруг милый уедет на три дня в деревню? Я же буду скучать! А если решит остаться там? Или внезапно встретит кого-то получше меня?

Эти вопросы терзали меня весь год, пока Миша учился в Москве. Теперь меня интересуют другие вещи: как он там, в этом своем Туркменистане? Хорошо ли питается? Высыпается? Не простудился ли? И вообще, вспоминает ли милый обо мне или грезит лишь о хорошо сохранившихся останках мертвых ящериц?

Хотя мне кажется, что моя первая любовь, случившаяся так поздно, все же лучше, чем вариант Лисы. Этот Богдан, по-моему, типичная сволочь. Он наверняка видит, как девчонка к нему относится. Вот и решил опробовать свои чары на другой. Хотя наверняка знает, что Лиса терпеть не может Дееву. Как говорится, любовь зла, и козлы этим пользуются.

А с другой стороны, может быть, я преувеличиваю? Лиса всего лишь в девятом классе, то есть теперь-то уже в десятом, экзамены она сдала в начале этого лета. То, что переживает девочка, – это жизненный опыт, который обязательно поможет ей в жизни. Она еще только учится…

На слове «учится» я улыбнулась. Родители и знакомые часто говорили мне, что студенческие годы будут самыми счастливыми и запоминающимися. Насчет первого меня жестоко обманули. Но вот то, что это время я буду помнить долго, – сто процентов! Особенно самые яркие моменты.

Был у нас один преподаватель, Аркадий Ильич Биндер. Замечательный специалист по экономике, но очень уж строгий. Не знаю, зачем нам, переводчикам, поставили эту дисциплину, но осилить мы ее так и не смогли. Лично я смогла сдать зачет только с третьего раза. И все же Биндер запомнился нам главным образом не длинными очередями на пересдачу, а выдающимися перлами, которые я едва успевала записывать на полях тетрадки. «Что-то холодно сегодня… Нет? Я сказал: холодно, значит, холодно!», «Что вы там чешете? У вас что, чесотка? Сейчас столько эпидемий, мне от вас подальше надо», «Я смотрю, девушка с хвостом наблюдает в окно. Сколько ей платит парагвайская разведка?» На лекциях мы веселились, на зачетах плакали.