Нежная королева

-- Но ты же сам говоришь, что я смогу диктовать папе условия? -возмутилась королева. -- Зачем же я буду останавливать армию, уже добившуюся победы?

-- Для сохранения равновесия в мире. -- Исидор опустил руку на голову Хельви и снисходительно потрепал ее по волосам. -- Сейчас вы защищаете себя, и далеко не все герцоги и владетельные князья Милагрии готовы подняться против вас вместе с Гильдебрантом. Но как только гранарские воска вступят на земли святого престола, картина изменится. Отразив удар, откажись от мести, -- он улыбнулся, -- это позволит тебе не порывать с Альбици.

Королева задумалась.

-- Не знаю, -- протянула она, -- может быть ты и прав. Но вряд ли папа благословит гранарскую корону, находясь с ней в состоянии войны.

-- А ты заключи с ним мир. -- терпеливо продолжал бывший командор. -Что тебе дороже: собственная гордость или спокойствие Гранара? Порвав с Альбици окончательно, ты можешь вызвать в стране религиозную резню. Не все же согласятся с твоим решением.

-- Ты не знаешь Гильдебранта! -- воскликнула королева. -- Разве ты забыл, как упрям и высокомерен этот раб рабов Божьих? Высота святого престола кружит ему голову больше, чем любой мирской трон самому заносчивому монарху!

-- Ты это рассказываешь мне? -- губы Монфора сложились в саркастическую улыбку. -- Мне, которого по приказу папы... -- он осекся.

-- Прости. -- простонала Хельви. -- Ведь ты даже не объяснил мне, как спасся.

-- Это сейчас неважно. -- покачал головой отшельник. -- Епископ Сальвский помог мне уже после первого неудачного побега. Бедняга д' Орсини ничего не знал, и продолжает считать себя виноватым в моей смерти. Он побывал здесь во время своего паломничества по святым местам, но не узнал меня. Я благословил его. -- губы бывшего командора тронула рассеянная улыбка. -- Что ни говори, а семейство д' Орсини всегда отличалось редкой преданностью.

-- Но ты... ты, -- прошептала королева, стараясь скрыть боль, звучавшую в ее голосе. -- Почему ты не вернулся? Почему не дал мне о себе знать?

-- Потому что у каждого из нас свой путь, и они перекрестились лишь однажды. -- твердо отозвался рыцарь. -- Я ослеп и прозрел. Поселился здесь и начал по капле отнимать свою душу у дьявола. Поверь, моя битва была страшной. И ты... -- он помедлил, не желая ее обидеть, но все же договорил, -- ты могла бы только помешать мне.

На ее лице отразилась такая горькая обида, что Монфор почувствовал это, даже не видя королевы.

-- Сатана накладывает руку на все, что нам дорого. -- попытался объяснить он. -- Я боялся за тебя. Чтоб держать свою добычу в узде, они способны на все. Я должен был умереть. Пойми, -- взмолился бывший командор, -- и для тебя в первую очередь!

-- Ты не подумал о том, насколько мне легче было бы вынести все это, -- с тихой укоризной возразила Хельви, -- знай я, что ты жив.

Монфор чувствовал, что по ее щекам снова текут слезы.

"Плачь, милая, плачь. - подумал он. - Тебе надо выплакать меня. Или ты не сможешь жить счастливо с тем, кого теперь любишь. Кого любила всегда. - горькая складка застыла в уголках его губ. - Это я не должен был обольщаться".

-- Хельви, -- мягко попросил бывший командор, -- ты же все понимаешь сама. Не мучай меня. Я хотел дать тебе свободу. Ты должна была оставаться королевой. А страсть ко мне - изгою, колдуну, еретику и вероотступнику, которого любой из твоих подданных с радостью отволок бы на костер - делала тебя уязвимой.

Женщина молчала.

-- Знаешь, Монфор, -- наконец, сказала она, кладя руку ему на плечо, -- тогда, десять лет назад, я бы лучше взошла с тобой на костер, чем так...

Теперь он обнял ее и заплакал.

-- Что же делать, если нам не дано было? Если ты должна была властвовать Гранаром, а я... искупать грехи целого ордена?

Знаешь, как бывает страшно ночью здесь в горах? И даже днем. Ведь я вижу то, чего, к счастью, не видят обычные люди. Поверь мне, девочка, они очень страшные, те, кто приходит за нами.

-- Уедим. - попросила Хельви. - Я увезу тебя отсюда. И за тобой больше никто не придет. Я не позволю никому охотиться на тебя.

Он засмеялся. Тахо, сквозь слезы.

-- Нет, милая, нет. Мое место здесь. Я прикован к нему, как Господь наш прибит был к своему кресту. И должен вынести все. - Монфор вздохнул. Ко мне приходят люди, звери тоже приходят. Они нуждаются во мне. Куда же я уйду?

-- Я тоже нуждаюсь в тебе. - упрямо мотнула головой королева. Нуждалась все десять лет.

-- Ты нуждаешься в моем совете. - поправил ее отшельник. - И этот совет будет трудным. Тебе придется заключить с папой договор, а чтобы он принял твои условия, первой склониться перед ним. Принеси святому престолу покаяние за то, что осмелилась сопротивляться его воле вооруженной рукой. Только так ты добьешься мира.

Хельви подняла на Монфора изумленный взгляд.

-- Ты шутишь? Я? Покаяться? Перед Гильдебрантом? Ты с ума сошел.