Нежная любовь главных злодеев истории

Нерон, узнав, что покушение провалилось, пришел в бешенство, но быстро овладел собой. Он заявил, что Агриппина якобы подослала к нему убийцу, и в открытую послал воинов во главе с префектом Мизенского флота Аликетом (именно Аликет, бывший когда-то воспитателем Нерона, и придумал провалившийся план с кораблем) убить императрицу. В ту же ночь Агриппина умерла. Произошло это в 59 году, ставшем переломным годом не только в правлении, но и в самой жизни Нерона. Отныне для него не существует никаких ограничений. Чудовищное и противоестественное преступление, совершенное по приказу императора, не могло не сказаться как на его репутации, так и на отношении к нему его подданных.

После покушения на жизнь и убийства собственной матери Нерон был способен на любое другое злодеяние. Разумеется, он не мог не испытать психологического потрясения огромной силы, но отныне Нерон укрепился в уверенности о своей вседозволенности, что не могло не сказаться на его дальнейших поступках.

После убийства Агриппины все пошло гладко. Сальвия Оттона Нерон услал легатом в Лузитанию, римскую провинцию на Пиренейском полуострове. Поппея развелась с мужем, а спустя три года Нерон, сославшись на бесплодие Октавии, развелся с ней и сразу же женился на Поппее. Сенаторы были недовольны как разводом императора, так и его скандальной и скоропалительной новой женитьбой, но возражать не осмелились.

Став императрицей, Поппея не ограничилась заменой скульптур Октавии на свои собственные. Она потребовала от Нерона выслать Октавию из Рима. Что-бы не возмущать народ откровенным беззаконием, Нерон решил обвинить Октавию в прелюбодеянии. Префект гвардии Тигеллин подкупил одного из египетских музыкантов, чтобы тот признался в любовной связи с Окгавией. Его показания, несмотря на пытки, не подтвердил никто из слуг женщины, но все же бедняжку выслали в южную область — Кампанию, где она находилась под арестом, не смея высунуть носа из своих покоев. Несчастной Октавии было тогда двадцать два года.

История донесла до нас смелый ответ молодой служанки Октавии, бросившей пытавшему ее Тигеллину: «Половые органы Октавии чище, чем твой рот!»

Тигеллина, бывшего правой рукой Нерона и, подобно своему повелителю, щедро творившего зло, римляне ненавидели, пожалуй, даже сильнее, чем самого Нерона. Корнелий Тацит писал о Тигеллине так: «Софоний Тигеллин, человек темного происхождения, провел молодость в грязи, а старость — в бесстыдстве. Избрав более короткий путь, он подлостью достиг должностей, которые обычно даются в награду за доблесть, — стал префектом городской стражи, префектом претория, занимал и другие посты, отличаясь на первых порах жестокостью, а потом и жадностью, — пороками, которых трудно было ожидать в столь изнеженном человеке. Тигеллин не только вовлек Нерона в преступления, но и позволял себе многое за его спиной, а в конце концов его же покинул и предал. Ничьей казни поэтому в Риме не требовали с таким упорством, как казни Тигеллина; движимые противоположными чувствами, ее добивались и те, кто ненавидел Нерона, и те, кто его любил».

Как ни старался Нерон придать беззаконию пристойный вид, но судьба Октавии взволновала сердца римлян. В столице империи начались волнения. Вначале Нерон поспешил вернуть Октавию в Рим и даже принародно объявил ее своей женой, но позже, очевидно, придя в себя и вознегодовав на чернь, пытающуюся диктовать ему свою волю, он послал войска на подавление волнений.

Октавия неожиданно стала опасной, и Нерон решил окончательно избавиться от нее, пойдя привычным путем. Он уговорил своего верного Аникета лжесвидетельствовать о прелюбодеянии с Октавией. Несчастную отправили на остров Пандатерию и там задушили в бане, для верности вначале вскрыв ей вены. Поппея, год назад встретившая свое тридцатилетие, укрепилась в положении не только законной, но и единственной жены императора. Вскоре она родила дочь. Обрадованный Нерон присвоил жене и дочери титул Августа.

Тем не менее в свой час опостылела Нерону и Поппея. Тем более что навряд ли Нерон любил ее по-настоящему. Скорее всего, она была для него красивой игрушкой, единственной в своем роде, ради обладания которой пришлось немного потрудиться.

Забеременев повторно, Поппея почти утратила былую красоту, но зато стала сварливой и раздражительной. Недальновидная (или слишком самоуверенная) Поппея начала сверх меры донимать Нерона своей ревностью.

Нерон продолжал развлекаться пуще прежнего. Пирушки с участием лучших проституток и танцовщиц сменялись принародными купаниями с любовницами, а на смену купаниям приходили разнузданные оргии во дворцовых покоях.