Нежная мятежница

Рослин почувствовала дурноту. Боже, все эти годы они обвиняли Джорди в том, к чему он совершенно не был причастен! И он знал, что они о нем думают, но никогда не пытался оправдаться, скрывая свою обиду в себе. Конечно, это отнюдь не означает, что он хороший, порядочный человек. На совести кузена было множество других темных пятен. Но он не преступник. Это очевидно.

— Я сожалею, Джорди, в самом деле.

— Но, зная правду, ты все равно бы не вышла за меня замуж, да?

— Не вышла бы. И тебе не следовало принуждать меня.

— Мужчина может натворить все что угодно, когда теряет надежду.

На любовь или на деньги? Она не стала задавать этот возникший у нее вопрос. Гораздо больше интересовало ее, как бы повел сейчас себя на ее месте дедушка. Стал бы он относиться к Джорди по-другому, узнав правду? Вряд ли. Старик всегда презирал его за слабость характера, непростительную, с его точки зрения, для представителя клана Дунканов, отличавшихся силой воли. Но она была женщиной и должна быть милосердной. Она постарается загладить свою вину перед кузеном. Причиной смерти ее матери был несчастный случай. Несправедливо было обвинять Джорди.

Она оставит ему деньги, те, что взяла в банке, чтобы расплатиться по своим счетам. Они в ее сумочке. Конечно, десять тысяч фунтов небольшая сумма по сравнению с тем, что у нее есть. Но Джорди с помощью этих денег может начать какое-нибудь дело. Возможно, в результате он перестанет искать легкий путь в жизни, который ведет в никуда и лишь делает его слабее.

Отвернувшись, Рослин достала деньги, прикидывая, куда бы их положить, чтобы кузен обнаружил их только после ее ухода.

— Я помогу тебе уложить вещи, Джорди.

— Не стоит что-то делать для меня из милости, — произнес он с горечью.

Не обращая внимания на эти слова, Рослин подошла к комоду, в ящиках которого еще оставались некоторые вещи кузена. Собрав их, она сунула деньги внутрь образовавшегося свертка и подошла к кровати, чтобы убрать его в саквояж. Наверное, было ошибкой приближаться к Джорди на столь близкое расстояние.

— Рос… — выдохнул он, хватая ее дрожащей рукой за запястье.

Но тут раздался звук открывающейся двери, пальцы кузена мгновенно разжались, и Рослин так никогда и не узнала, что он хотел ей сказать. Может, он хотел попросить прощения за то зло, что причинил ей, может, хотел рассказать что-то еще. Выяснять было поздно. С появлением Энтони, казалось, изменилась сама атмосфера в комнате.

— У вас здесь стало так тихо, что я подумал, не переубивали ли вы друг друга.

Почему она оказалась здесь, Энтони вопреки ожиданиям Рослин даже не поинтересовался.

— Подслушивание под дверью, похоже, становится вашей привычкой, мой господин.

— Довольно полезной, между прочим, — не стал он возражать. — В ряде случаев удается услышать много интересного.

Последнее, очевидно, относилось к тому, что он услышал, когда стал свидетелем ее разговора с Франсес. Они, безусловно, говорили тогда о многом, что ему не могло понравиться. Но сейчас? В принципе он не должен был услышать что-либо обидного для себя. Энтони был явно рассержен и выглядел суровым и хмурым. Но Рослин уже научилась разбираться в настроениях своего мужа. Не из-за того, что ему удалось только что подслушать, он сердился. Гнев его относился к чему-то другому, и скорее всего он был следствием событий сегодняшней ночи.

— Он уезжает, как ты видишь, — изменила тему Рослин, подходя к Энтони.

— И ты пришла пожелать ему счастливого пути? — усмехнулся муж. — Как это благоразумно с твоей стороны, дорогая.

— А если ты пришел за тем, чтобы проводить меня домой, это очень мило, — поспешила она прекратить пикировку. — Я весьма благодарна тебе, поскольку, как выясняется, мне не на чем ехать.

Произнести это она постаралась как можно спокойнее, рассчитывая отвлечь его внимание от Джорди. Внутри буквально все переворачивалось, когда она представляла, что будет, если Энтони дойдет до такого состояния, в каком он был во время прошлой встречи с кузеном, и ей придется наблюдать за работой его страшных кулаков. Даже у нее замирало сердце, когда муж бросал на нее хмурые взгляды. А Джорди, наверное, трясло от страха.

— Я уехать отсюда в течение часа, — не дожидаясь вопроса, заверил Энтони шотландец.

Энтони с нескрываемым презрением и злостью сверлил Джорди взглядом в течение нескольких секунд. Затем, резко взяв Рослин за локоть, направился к выходу. Держал он ее так крепко и шел так быстро, что она не смогла даже повернуть головы, чтобы бросить прощальный взгляд на кузена.

Вскоре они уже были на улице. Никакого экипажа Рослин не увидела, лишь конь мужа, которого держал под уздцы уличный мальчишка, приветствовал их радостным ржанием.

— Почему же все-таки ты пришел сюда еще раз? — спросила она, решив опередить возможные вопросы мужа.

— Чтобы проводить тебя домой.

— Но ты не мог знать, что я здесь. Хотел убедиться, что Джорди уехал?

— И это тоже.

— Так ты все-таки знал?

— Нет, пока не услышал, как ты пытаешься подобрать самое отвратительное, мерзкое и грязное ругательство, чтобы обозвать своего кузена. Правда, безуспешно.