Нежная птаха для мрачного колдуна (СИ)

- А как же ваше купание? - нашла в себе силы спросить Жиль, находясь в таком смятении от его близости, что даже дышать стало трудно.

- Я и сам в состоянии справиться с этим, - коснулся он губами ее уха, предварительно освободив то от волос. По телу Жиль пробежала дрожь, а с губ сорвался легкий вздох. - Я пока не инвалид, - продолжал он ей жарко шептать на ухо, без стеснения касаясь то губами. Жиль уже ничего не понимала, в мыслях царил сумбур. Она только отдавала себе отчет, что сейчас между ними происходит что-то не совсем приличное. А руки колдуна переместились на ее талию, еще теснее прижимая к своей груди. - Боюсь, если меня будешь мыть ты, своими маленькими и нежными ручками, то баня может закончится грехом.

От этих слов Жиль вспыхнула и резко отскочила от него. А потом выбежала из банной, не оглядываясь. Но еще долго в ее ушах звучал его заливистый смех.

Жиль вбежала в отведенную ей комнату и какое-то время подпирала спиной дверь, словно за ней гнались, а она преследователей твердо решила не впускать, даже ценой собственной жизни. Щеки пылали так жарко, что она не выдержала и прижала к ним ладони, что казались разве что чуть прохладнее. Все тело ее было объято огнем, а в душе бродили неясные желания, будоража ее, выворачивая наизнанку.

Он ведь намекал на близость между мужчиной и женщиной - ту часть жизни, что была покрыта тайной и романтическим налетом. Об этом Жиль не знала практически ничего, кроме того, о чем невольно догадывалась. И отчего она настолько разволновалась? И руки его на себе было отнюдь не неприятно чувствовать. Она даже через платье ощущала, какие те горячие. Ей даже казалось, что колдун продолжает прижимать ее к себе, а за спиной ее вовсе не холодная и твердая поверхность двери, а его обжигающее тело.

Он не обнажился перед ней, разве что по пояс. Но даже голой верхней половины его тела Жиль оказалось достаточно, чтобы запомнить, как он пропорционально сложен, какие широкие у него плечи и плоский живот. А еще ниже шли завязки нижнего белья, про которые она себе строго запретила не то чтобы вспоминать, а даже думать. Как и о том, что находится у мужчин под бельем.

Но несмотря на все запреты и внушения самой себе, Жиль умудрилась проваляться в огромной кровати без сна полночи. А когда забывалась ненадолго, видела золотистые глаза Ландера, скользила взглядом по его обнаженной груди, останавливаясь в том месте, где начинались завязки белья.

Глава 10

Он красивый. Но очень странный. А порой, рядом с ним, становится отчего-то страшно. От него исходит какая-то угроза, и я ее чувствую. Он словно ждет чего-то от меня или проверяет... Я и сама не понимаю, что это, только в такие моменты хочется держаться от него подальше.

А еще колдун довольно обходителен. И даже милым часто бывает. Конечно, когда не стоит слишком близко от меня. В такие моменты мне странным образом не хватает воздуха. И смотрит он иногда так... его взгляд будто проникает в меня, лишает покоя, заставляет волноваться все сильнее. И не получается самой не смотреть на него.

Этот мужчина странным образом волнует мою душу. И наверное, к такому я еще не готова...

Жиль перечитала строки дневника, что написала накануне, перед сном, и захлопнула его, пряча в ящик стола. Наставления Понка она помнила, но ночь ее друг все равно провел на столе и распахнутый на последней странице. Впредь надо постараться вести себя осмотрительнее.

Сегодня она решила позавтракать перед школой, а потому сразу же после утреннего туалета спустилась на кухню, во владения все успевающей Гуры.

Кухарка показалась Жиль немного странной. И глаза той выдавали следы недавних слез. Видеть эту веселую женщину в таком настроении было непривычно, хоть Жиль еще и не успела познакомиться с той поближе.

- И не спится тебе в такую рань? - проворчала Гура, впрочем, злости в ее голосе не было, разве что все та же грусть.

Жиль стало любопытно, что же у той случилось. Но задавать вопросы было как-то невежливо. Да и не понадобилось, вскоре та и сама все поведала. А вот после рассказа кухарки аппетит у Жиль сразу же пропал и доесть до конца самую вкусную творожную запеканку в мире она уже не смогла.

А случилось вот что, со слов кухарки. Бедного Понка заточили в подземелье, без еды и воды. А перед этим еще и всыпали двадцать плетей, исполосовав до крови спину.

- И прикован он там цепями, горемычный, - всхлипнула Гура. - А ведь он добрый, хоть и ворчливый.

- За что же так с ним? - Жиль почувствовала, как от ужаса зашевелились волосы на голове, стоило только представить себе все то, о чем узнала от кухарки. В особенности это темное и сырое подземелье, где поди и крысы водились.

- Да кто ж знает, - вздохнула та. - Провинился, видно, в чем-то. Вот господин Модир и наказал его. А на расправу наш управляющий скор и суров.

- И как долго Понка там продержат?

- Этого никто не знает. Наказания господин Модир отменяет, когда соизволит его левая пятка. Да простит меня Богиня! - возвела Гура глаза к потолку.

- Как же он там будет? С ранами-то на спине?..