Нежная (СИ)

– Это только потому, что меня выгнали из дома. Если бы у меня с семьёй было всё в порядке, мы бы ещё минимум год не съехались. Я не знаю, кем ты меня считаешь, но надеюсь, что ты не думаешь, что для меня совершенно нормально вот это всё, что всю последнюю неделю происходило. Это не нормально, это форс-мажор, я здесь только потому, что из альтернатив у меня в порядке предпочтительности: "спать под столом на работе", "проситься к сестре, которую я и так задолбала" и "ночевать с бомжами на вокзале". Я в полной заднице, мне вообще не до мексиканской кухни, честно.

Он молчал, я боялась поднимать глаза, смотрела на свои руки и мечтала сбежать на прогулку с наушниками, чтобы музыка забила то, что творится у меня в голове.

"Почему? Я же не дома, я сбежала, это всё должно было остаться там. Почему оно меня преследует? Я не хочу..."

– Аня? – ВэВэ протянул ко мне руки, я свои резко убрала, прекрасно понимая, что как только он меня коснётся, я разревусь, я не знала, как это работает, но связь уяснила и рисковать не хотела. Собралась и сказала последнее, что хотела сказать:

– Я надеюсь, ты поймёшь, что не все люди могут позволить себе квартиру, машину и ресторанную еду. А я внезапно поняла, почему моя сестра никому не говорит свою зарплату – когда считают твои деньги, это неприятно. Не делай так.

– Ладно. Я тебя понял. А теперь давай закроем эту страшную ужасную тему и выпьем чай с печеньем. Чаем с печеньем я могу тебя угостить?

– Да.

– А обнять тебя могу?

– Я разревусь.

– Тебе станет легче?

– Я не знаю.

– Проведём эксперимент?

Эксперимент провалился – я начала реветь заранее. ВэВэ подошёл ко мне и протянул две руки, я не знала, что с ними делать, и не хотела пачкать его своими слезами, поэтому быстро вытерла глаза рукавами и сказала:

– Я в порядке.

– Ты не в порядке. И ты об этом знаешь, и ты мне врёшь. А я просил тебя этого не делать. Но я тебя прощаю, я добрый. Если ты пообещаешь больше так не делать. Я опять вытерла глаза рукавами и промолчала – я не могла ему этого обещать, у меня уже было в планах очередное враньё по поводу отпуска, и отказываться от него я не хотела, оно мне было остро необходимо.

Он опустил руки и спросил:

– У тебя какие-то проблемы с прикосновениями?

– Нет.

– А почему ты убираешь руки, когда я хочу тебя за них взять?

– Потому что я тогда разревусь.

– Почему?

– Потому что я очень люблю реветь. Я реву, когда меня ругают, когда меня хвалят, когда меня обвиняют, когда меня жалеют... Когда меня обнимают – это вообще фонтан слёз, филиал Бахчисарая.

Он коротко усмехнулся, сказал шёпотом, как секрет:

– Анечка, ты, может быть, не в курсе, но ты уже ревёшь. Если я тебя обниму, ничего не изменится.

– Я тебя вымажу.

– Я смогу это пережить, у нас есть стиральная машина. Иди сюда.

Он опять протянул ко мне руки, я в последний раз вытерла рукавами лицо, потом вытерла ладони о штаны, решила, что уже чистая, встала и позволила себя обнять. ВэВэ мягко погладил меня по спине и сказал на ухо:

– Всё будет хорошо.

"Рано расслабилась."

Если до этого я была филиалом Бахчисарая, то теперь из меня Ниагара рванула, не меньше. И ВэВэ это усугублял, продолжая меня обнимать и шептать на ухо:

– Ты хорошая, ты молодец, мы со всем разберёмся и всё порешаем, сто пудов. Хочешь реветь – реви, никто тебя не остановит, ты взрослый человек, имеешь право.

Меня трясло так, как будто в меня демон вселился, а ВэВэ его изгонял своими экзорцизмами и обнимашками, было так стыдно, как будто я вообще единственный человек в мире, который опускается до слёз, и позор мне за это до конца жизни. Я уже давно умела себя контролировать полностью, мне казалось, я даже почти пролившиеся слёзы могу втянуть обратно, если очень надо, но рядом с ВэВэ моя мощь куда-то девалась, я превращалась в размазню и тряпку, а именно рядом с ним мне не хотелось такой быть больше всего. Я не знала, что с этим делать, и от этого было ещё хуже, мне не становилось легче, наоборот – чем дольше он меня терпел, тем больше я убеждалась в том, что я его не достойна и он это точно поймёт.

"Чем раньше, тем лучше. Пока я не успела привыкнуть и поверить."

Я осторожно отстранилась, он меня отпустил, но руки с плечей не убрал, спросил:

– Тебе лучше?

– Я не знаю, – я смотрела в сторону и пыталась говорить ровно, хотя понимала, что никого этим не обману: – Мы с тобой очень разные люди, которые живут очень разные жизни.

– Так бывает.

– И это провоцирует огромное количество непонимания.

– Так тоже бывает.

– И что теперь делать?

– Разбираться, договариваться, расширять сознание, принимать существование чужих точек зрения, иногда менять свою, ради разнообразия. Например, смириться с тем, что за тебя платят.

– Но делать это почему-то должна только я.