Нежная смерть. Сборник рассказов

Именно так мужчина хотел было назвать своего будущего домашнего питомца. И здесь отнюдь не важно, будет ли это мальчик или девочка. Как объяснила ему миловидная барышня, стоявшая в тот день за стеклянным прилавком и постоянно стрелявшая во время их непродолжительной беседы своими подведенными неплохой вроде бы косметикой глазками куда-то в сторону, каким бы не было имя питомца и какого бы он не оказался пола, его наличие в доме уже само по себе предполагает, что это милое и вечно мурлычущее создание будет изо дня в день одаривать домочадцев массой позитива и хорошего настроения.

– Но, спешу вас предупредить, – зачем-то, будто желая отговорить мужчину от этой его сумасшедшей затеи, вдруг произнесла она, – хозяин и животное могут попросту не сойтись характером.

– Да, это так, – безапеляционно согласился тогда он. И добавил:

– Но, как правило, это проблема легко решается. И решение это зачастую зависит лишь от толщины куска поджаренного бекона, опущенного поутру животному в миску, ведь так?

Девушка улыбнулась. Аккуратные ямочки на ее розовых щеках в этот момент стали еще более заметными.

– Вы, должно быть, неплохо разбираетесь в психологии животных.

– Никогда прежде не задумывался над этим, – честно признался он и положил каталог на прилавок. – Но теперь точно знаю, что мне стоит обратить на это свое внимание.

– Определенно, – продолжая улыбаться, ответила девушка и в ту же секунду ловко убрала каталог с поля их зрения. – Как только решите, на чем хотели бы остановиться, – приходите. Подберем для вас лучший вариант.

– Премного вам благодарен, – он несколько подался вперед, изображая небольшой поклон, а затем неспешно вышел прочь.

Он еще не знал о том, что на улице уже совсем скоро произойдет нечто такое, что заставит его впоследствии отказаться от идеи покупки домашнего животного.

Хоть Риджпойнт никогда и не был крупным индустриальным городком на западе страны, на его улочках, разумеется, кипела жизнь. Уличные музыканты и танцоры без конца отбивали зажигательные ритмы давно уже канувших в Лету хитов (согласитесь, новое – это почти что всегда хорошо забытое старое), а различные уличные торговцы, разложив на полках под открытым небом свой нехитрый хлам, достаточно громко перешептывались между собой, время от времени поворачиваясь к случайным прохожим и зазывая их к себе за какой-нибудь дешевой покупкой. На то, что в большинстве своем это почти всегда были совершенно ни для чего непригодные вещи (типа старых, изношенных брюк с пятном возле правого кармана, или потрепанной древней книги, в буквальном смысле, зачитанной до дыр), никто, казалось, не хотел обращать совершенно никакого внимания.

По правую руку от зоомагазина, почти вплотную друг к другу, примостились две совершенно крохотных лавки по продаже чая, кофе и, разумеется, кое-чего покрепче. Подобные заведения нынче встречаются едва ли не везде и в народе попросту именуются забегаловками. Мужчина, шагнув на тротуар, с любопытством отметил про себя, что в одной из лавок (той, которая находилась несколько ближе по направлению к Первой Баптистской церкви), продукция продается немного дешевле, чем в соседней. Большая голубая витрина, висевшая над входом и в темное время суток подсвечиваемая, вероятнее всего, светильником на фотоэлементе, гласила: «ЧАЙ – 0.25. КОФЕ – 0.75-1.05. СПИРТНЫЕ НАПИТКИ ТАКЖЕ ПРОДАЕМ ПО СНИЖЕННЫМ ЦЕНАМ, НО ЛИШЬ СОВЕРШЕННОЛЕТНИМ. НЕТ ПАСПОРТА – НЕТ ПИВА!».

Подобная вывеска, конечно же, присутствовала и на соседнем заведении, вот только выведенные на ней цифры были здесь несколько выше. Чай, судя по надписи, тут стоял два с половиной бакса, тогда как за паршивенький стаканчик растворимого кофе (какие гарантии, что напиток окажется поистине отменным?) просили едва ли не все пять.

«И где тут логика? – задался вопросом мужчина, размеренным шагом двигаясь мимо. – Два шага разделяют эти забегаловки, а цены у них рознятся так, будто бы заведения эти расположены на совершенно разных концах города».

Впрочем, на выручку, судя по очередям, толпившимся что у одной, что у другой лавки, их хозяева (а это, разумеется, не могли быть одни и те же люди) не жаловались.

Дальше по улице, несколько ниже, воинственно возвышался сигаретный ларек (далеко не последнее по популярности место в городе), а еще чуть поодаль – убогий газетный киоск, работающий, если верить опять-таки вывеске возле его маленького окошечка, с семи утра до шести вечера.

Мужчина остановился возле последнего киоска и, немного подумав, прикупил себе свежий выпуск «Утренней Газеты», с завидным постоянством издававшейся в Риджпойнте еще с конца шестидесятых и всегда выходившей в свет всего лишь трижды в неделю – во вторник, четверг и, как это ни странно, воскресенье.

– Помогите, чем можете, – вдруг откуда-то донесся к нему еле слышный, полный грусти и отчаяния, женский голос. Почти что всхлип.

Мужчина обернулся и осторожно осмотрелся по сторонам.

– Пожалуйста, мистер…