Нежная стерва, или Исход великой любви

– Ты железная девка, который раз говорю! – восхитился Хохол, усаживаясь вместе с Мариной в джип, и тут «железная» Наковальня дала трещину, зарыдав в голос, как баба в русской деревне. Он даже растерялся сначала, глядя на реки слез, текущих по ее бледному лицу, а потом прижал к себе и стал укачивать, как маленькую: – Ты поплачь, поплачь, нельзя в себе все носить, крышу сорвет.

Коваль всласть порыдала на его широкой груди, а потом решила вдруг пуститься во все тяжкие, насколько это возможно в ее ситуации.

– Едем к Виолке! – приказала она, вытирая слезы ладонью.

– В магазин?

– Да, а потом напросимся в гости. Сейчас напьюсь, как биндюжник, до отключки! – мечтательно сообщила Марина удивленному таким перепадом настроения Хохлу.

– Может, отложишь пока?

– Ты боишься, что я начну соблазнять тебя? Расслабься, я в таком нетоварном состоянии, что даже извращенца вряд ли заведу!

– Прекрати! Если ты захочешь, я не откажусь, ты это знаешь. Позови только…

– Не надо, Женька, ничего не будет у нас, – она улыбнулась и потрепала его по волосам. – У нас с тобой больше, чем секс.

– Я хочу тебя от этого не меньше.

– Прекрати!

– Как скажешь.

Веткин магазин находился почти в центре города, в маленьком старом особнячке, который она выкупила и отремонтировала за то время, пока Коваль отлеживалась в больнице. Прямо с порога чувствовалось, что хозяйка знает и любит то, чем занимается, – все эти штучки-дрючки были расставлены с таким пониманием, так уместно, что сразу вызывали желание узнать, что, для чего и отчего. Фарфоровые феи луны, слоники, черепашки, кролики, трехлапые жабы и медные монетки возбуждали интерес даже у Марины, абсолютно равнодушной к такого рода игрушкам и прагматичной до мозга костей. Хотелось все потрогать, подержать в руках, просто разглядеть и полюбоваться.

Едва они вошли, над головами мелодично зазвенели колокольчики – «музыка ветра», и сама Ветка, одетая в красное платье из расписанного вручную шелка, выбежала из-за прилавка и бросилась навстречу:

– Господи, Коваль, сердце мое! Как же я соскучилась! – Она поцеловала подругу в щеку, и та, потрепав ее по волосам, улыбнулась:

– А сама так и не приехала ни разу!

– Ты ведь знаешь, на меня столько дел навалилось с этим магазином! – начала оправдываться Ветка. – То налоговая, то пожарники – жуть, и всем дай! Хорошо еще, что с «крышевыми» проблем нет, тебе спасибо!

– Ты ведь Ворону платишь, а я с ним в хороших отношениях. Хохол, не стой столбом, посади меня куда-нибудь! – велела Марина, и телохранитель буркнул Ветке:

– Стул дай, чего смотришь!

Ветка смерила его презрительным взглядом, но стул принесла:

– Ты, Хохол, как я погляжу, обурел совсем – хамишь мне, а ведь если бы не я…

– И что бы было? – поинтересовался он, насмешливо глядя на бывшую хозяйку.

– Да ты бы к ней даже пальцем не прикоснулся, вот что было бы! – отпарировала Ветка. – Маринка, чай будешь?

– Да я не только чаю бы накатила, – честно призналась она. – Я вообще хочу нагло к тебе в гости напроситься, а если не прогонишь, то и с ночевкой.

– О-па! – растерянно протянула подруга. – Что произошло?

– Ты скажи – пустишь больную женщину на ночлег вместе с охранником? – не отставала Коваль, и Ветка радостно закивала:

– О чем спрашиваешь! И дом мой посмотришь заодно. И вообще, хоть жить переезжай, ты ведь знаешь, я только за!

– Хохол, у тебя появилась конкурентка! – со смехом сообщила Марина своему телохранителю, и тот поморщился недовольно, осведомленный о слабости Марининой подруги к ее персоне. – Расслабься, я же пошутила, дорогой, – добавила она тихо, и его рука легла на ее плечо.

Ветка тем временем лихорадочно металась по магазину, собираясь закрывать, потом вдруг схватила с полки парочку симпатичных кроликов и бросила подруге:

– Держи! Это тебе, чтобы с мужиками проблем не было!

Коваль захохотала, вслед за ней закатился Хохол:

– Ну, ты даешь! Это у нее-то проблемы с мужиками? Богатая фантазия у тебя!

И Марина поддержала:

– Я, Ветка, сама могу с кем-нибудь пару кроликов изобразить, вон хоть с Хохлом, да, дорогой?

Он промолчал, ухмыльнувшись, хотя в душе был не только согласен, но и надеялся, что так оно и будет. Как знать…

В машине Хохол держал Коваль за руку, перебирая пальцы, как влюбленный подросток на лавочке в темном скверике. Марина посмотрела на его сжатые челюсти, на прищуренные глаза и подумала, что в нем, видимо, как и в ней самой, борются два чувства – долг и желание. В ее случае долг заменяла ничем не вытравливаемая любовь к Егору, ничто не могло убить этого чувства, даже его связь с молоденькой соской. «Почему я такая? Я не могу без него, он нужен мне как воздух, я ведь даже дышать без него не смогу. Странная штука – любовь…»