Нежная стерва, или Исход великой любви

Бардак в доме творился еще тот! Пришлось пообещать Дашке премию, и она носилась, как электровеник. Егор сидел в кресле в каминной со стопкой каких-то бумаг, а Марина прилегла, утомившись от нашествия непрошеных гостей, поломавших весь кайф от первых самостоятельных шагов. Еще Коваль донимала мысль о том, что неспроста все это, кто-то решил поиграть с ней. Знать бы еще, кто именно. И Егор под раздачу попал, давно уже ее супруг не валялся мордой в пол, забыл, наверное, какое это волшебное ощущение! Интересно, пацанов хотя бы к ночи отпустят или нет? Как же она завтра без Хохла? В офис надо заехать, там договоры, бумаги всякие, а Марина не настолько хорошо стоит на ногах, чтобы справиться с поездкой самостоятельно. Задумавшись, она не заметила, как задремала, свернувшись калачиком. Проснулась от прикосновения губ к закрытым глазам – Егор лежал рядом и осторожно целовал веки.

– Я боюсь щекотки, – сообщила Марина, не открывая глаз.

Губы Егора двинулись вниз, по щеке, по шее к груди, открывшейся в вырезе халата, нашли ложбинку и там замерли.

– Егор, прости за то, что тебе пришлось сегодня вновь пройти через эту приятную процедуру, – попросила Коваль, запустив в его волосы пальцы.

– Ты за Гордеенко извиняешься? Не мешай мне своей болтовней, дорогая, я занят.

Знала Марина прекрасно, чем заканчиваются эти его занятия! Пора бы остепениться немного, ей-то ведь тоже не пятнадцать лет, нужно и отдыхать иногда, но где там! Егор Сергеевич решил, что трехчасовое лежание на полу должно быть вознаграждено сполна нежным телом любимой жены, и никак иначе. Марина, правда, не особенно сопротивлялась – занятия любовью с Егором всегда доставляли море удовольствия. Лежа в его объятиях, уставшая и довольная, она была абсолютно счастлива.

– Малыш, нельзя быть таким офигенным любовником, я могу умереть под тобой, – Марина прижалась к его телу и провела языком по груди.

– Господи ты боже мой! – засмеялся Егор. – И кто бы это сказал-то, уж не моя Коваль, точно! Ты сама способна загнать на тот свет кого угодно своим темпераментом, отсутствием комплексов и чувства меры!

– Пойдем в джакузи или в бассейн, хочу в воду, – пробормотала Марина.

– Вставай тогда, лентяйка! Прикидывалась тут беспомощной, чтобы беспрепятственно гаситься с Хохлом?! – шутливо зарычал Малыш, хватая ее и тиская, словно она – плюшевая игрушка. – Мне точно пора лупить тебя каждый день, просто для острастки, чтобы не путала, кто твой муж, и не отдавала свое сладкое тело кому попало!

– Прекрати, а? – попросила Марина серьезно. – Ты ведь знаешь, что я не делала этого!

Она попыталась встать, но проклятая правая нога не желала подчиняться голове, подворачивалась и дрожала, и Коваль неожиданно расплакалась от злости.

– Ну, здравствуйте! – развел руками Егор. – Тебя что, прорвало сегодня? Сейчас-то что случилось?

– Нога, Егор… она совсем чужая, как протез…

– А ты, как обычно, хочешь все и сразу? Детка, и так все просто отлично, нужно еще подождать немного, массажи и все остальное. Пока с палкой походишь…

– Спятил совсем?! – заорала Марина, представив, как будет выглядеть с палкой. – Я что тебе – старуха Шапокляк?!

– А с чего ты взяла, что она с палкой ходила? – удивился Егор. – И потом, это же не навсегда, временно. А, кроме того, палкой ведь и врезать можно, если достанут! – подмигнул он, ущипнув ее за грудь.

– Врезать я и рукой могу без проблем, а как на люди с костылем-то покажусь, ты подумал? – Коваль села на постели и по привычке потянулась за сигаретами, но вспомнила, что Юрка так и не успел отдать их. – Егор, дай свою, а то я вчера все высадила.

Он поморщился недовольно, в последнее время стал притеснять ее потихоньку за курение, но сигарету принес, и Марина закурила с наслаждением.

– Вернемся к нашим баранам, – вспомнил Егор. – Я так и не понял, по какому поводу пришлось мне полежать на брюхе, а?

– Сама хотела бы знать. Ночью в «Шаре» некто завалил Печатника, естественно, записки не оставил, благодарить некого. Зато проблем у меня теперь добавилось! – Коваль затянулась поглубже, выпуская дым колечками. – Если честно, я начала подозревать Хохла, но у него алиби…

– Подозреваю, как его зовут, это алиби! – невесело усмехнулся Егор.

– Нет, постой! – прицепилась Марина. – Я устала тебе повторять – мы разговаривали с ним до четырех часов почти, и это все. А вот ты сам-то куда рванул?

– Сказать? Или сама догадаешься?

– Понравилось? – мрачно спросила она, не глядя на него.

– Родная, да ты о чем? Конечно, нет! – захохотал Малыш, повалив ее на постель и навалившись всем телом сверху. – И грудь маленькая, и ноги не такие длинные, и секс беспонтовый! Ты бы со скуки умерла!

– Сволочь ты, Малышев!

– Сам удивляюсь! И что характерно – все время о тебе вспоминал, лежу на ней, а вижу тебя, – признался он, сдергивая простыню и приникая к груди. – С тобой никто не сравнится, детка, даже нет смысла искать… повернись-ка…