Нежная стерва, или Исход великой любви

– Или я чего-то не понимаю, или кто-то опять решил стравить меня с остальными, мальчики, – опустившись снова в кресло, произнесла Коваль, сжав пальцами правое колено, которое тряслось и раздражало ее. – Ведь того, кто завалил в моем казино Шерхана, так и не нашли, и вот опять «глухарик» у Гордеенко, чует мое сердце! Как бы не пришлось в управу прогуляться…

– Да, зацепит он тебя, к бабке не ходи! – процедил Розан, прихлебывая кофе, и потянулся за сигаретой. – Будешь? – предложил он ей.

– Я не могу такие – в горле дерет, – отказалась Марина, глянув на мятую пачку «Тройки». – Хохол, у меня сигареты кончились, а день обещает быть нервным…

– Я уже Юрку отправил. – Хохол, присев на корточки, растирал ее ногу, которая продолжала дрожать. – Ты заметила, что стоишь без моей помощи?

– Оказывается, нервничать иногда полезно, – отозвалась Коваль. – Розан, думай, кому я могла так наступить на мозоль, чтобы меня подставляли?

– Только Печатнику. Но не мог же он сам застрелиться, чтобы тебе падлу сотворить, правда?

– Было бы оригинально.

В прихожей открылась дверь, кто-то вошел, раздались шаги, и на пороге гостиной появился Егор. Коваль радостно вскинула голову и встала на ноги, но он, кажется, даже и не заметил этого – поздоровался с Розаном и Хохлом и вышел. Это было хуже оплеухи – Марину проигнорировали на глазах у подчиненных… Она так и застыла у кресла, щеки горели, в глазах скопились слезы, но Коваль закусила губу, не дав им предательски выкатиться из глаз. Собрав в кулак всю свою волю, Марина сделала пару шагов в сторону двери, и у нее вышло – она пошла, пошла, хотя ног под собой и не чувствовала. В коридоре уже, опираясь рукой о стену, Коваль немного передохнула, вытерла лоб, покрывшийся от нечеловеческих усилий каплями пота, и по той же стене пошла дальше, в кабинет мужа.

Его удивлению предела не было, когда он увидел жену в дверях, да не на руках у телохранителя, а добравшуюся совершенно самостоятельно. Егор так и замер с папкой бумаг в руке, стоял и смотрел на Марину, словно боялся сказать хоть что-то, чтобы не спугнуть, не уронить звуком голоса. Она тоже молчала, чувствуя, как колотится сердце, готовое выскочить из груди, как по виску течет струйка пота, как перед глазами летят мухи от напряжения. Внезапно Марина стала заваливаться на бок, правая нога подогнулась, и, если бы не Егор, она упала бы на пол. Но он подхватил ее на руки, прижался губами к ее губам. Коваль трясло, нервы сдали, и она разревелась в голос, всхлипывая куда-то в шею Малыша:

– За что ты меня так? Я тебе ничего не сделала, а ты…

– Т-с-с! Не плачь, мое счастье, ты умница у меня, сама пришла ко мне, – говорил он, не переставая целовать ее лицо. – Девочка моя родная, вот и встала на ноги, я же говорил тебе, что так будет, а ты не верила. Я же старше, я больше прожил и знаю больше, а ты не слушаешься, стерва противная!

– Не смей больше никогда так… так демонстративно не замечать меня! – всхлипнула она. – Я умираю без тебя, мне дышать нечем, когда тебя нет рядом, а ты наговорил мне вчера кучу обидных вещей… мне никто не нужен, кроме тебя…

– Не плачь, я прошу тебя! – Егор сел в кресло и крепко прижал жену к себе. – Я не буду больше говорить тебе таких слов, обещаю. Идем к пацанам, – он поставил Марину на ноги, но сама идти она не смогла – стресс прошел, правая нога совершенно не слушалась, волочилась следом, как бесплатное приложение к левой, которая чувствовала себя более уверенно. Так, опираясь на руку мужа и приволакивая одну ногу, Коваль и вернулась в гостиную, где ее встретили таким ором, что даже уши заложило:

– Пошла!!! Мать твою, Коваль, ты ведь пошла!!!

– Что вы орете? – осек Егор. – Все нормально, она сделала то, что должна была.

Марина улыбалась, вытирая слезы с глаз и уцепившись за руку Малыша, чтобы не упасть, он тоже с улыбкой смотрел на нее, сжав ее пальцы. Меньше всего на свете сейчас Коваль нужен был кто-то, кроме мужа, но нелегкая принесла полковника Гордеенко с «маски-шоу». Они устроили настоящий штурм особняка, обитатели которого даже не сразу поняли, что, собственно говоря, происходит – во дворе послышалась матерщина, дверь вылетела, и в гостиную ворвались люди в масках и камуфляже с криком:

– Все на пол! Лечь всем лицом на пол! Работает ОМОН! Все на пол!

– Блин, это что еще за… – начала было Коваль, но подлетевший к ним бычара оторвал ее от мужа и, ткнув того в спину, заставил лечь на пол рядом с Розаном и Хохлом. Марину же толкнули в кресло так, что она с размаху ударилась затылком о высокую деревянную спинку, даже в глазах потемнело. Да, ситуация – муж, заместитель и телохранитель лежат на полу, сложив руки на затылки, Коваль, в коротком шелковом халате, полулежит в кресле, вокруг – быки в камуфляже и масках… Доброе утро, страна!

– В чем дело? – зло спросила Марина, потирая ушибленный затылок, у самого старшего из омоновцев, но тот только рявкнул:

– Не разговаривать!

– Ты еще на пол меня завали! – огрызнулась она, и тут раздался голос Гордеенко: