Нежнее неба. Собрание стихотворений

Было тихо в комнате и серо,
Билась муха жалобно звеня,
В час, когда гигантская химера
Навалилась грудью на меня.

В жилах кровь оледенела, горло

Заложил резиновый комок,
И под телом, что она простерла
Я дышать и двигаться не мог.

Мне казалось: сердцу места мало,

Будто сердце схвачено в тиски,
И ломило темя и сжимало
Как чугунным обручем виски.

Словно гад по мраморным ступеням,

Извивалась потная рука
По моим беспомощным коленям
С похотливой дрожью паука.

От крылатой женщины-гиены

Пахло мерзкой сыростью крота,
И шипели клочья грязной пены
У ее чудовищного рта.

А потом в суставах захрустело,

Все померкло в мраке золотом,
Я лишился собственного тела,
А потом – не знаю, а потом

Где-то прокричал петух… Венера

Сквозь стекло рассеивала мглу
Над блестящей ручкой револьвера
И кровавой лужей на полу.

1924 г. 30 сентября. Вторник.

Москва

Надпись на экземпляре «Поэмы о дне» («Эта поэма – детище мое…»)

Е. Д. Волчанецкой-Ровинской

Эта поэма – детище мое,
Но ее происхождение несколько туманно;
Мы коллективно создали ее:
Я на бумаге, на машинке Марианна…

1924 г. 12 ноября. Среда.

Москва

«Переполняясь лавой золотой…»

Переполняясь лавой золотой,
Два мира – мы друг к другу тяготели,
И страсть соединила нас в постели,
Воспламенив взаимной наготой.

И в этот час прекрасный и простой,

Свершилось то, чего мы так хотели,
Я пламенел на отданном мне теле,
А ты мерцала звездной красотой.

Трепещущим, неслышащим, незрячим,

Я жадно льнул к губам твоим горячим,
Безудержною нежностью жесток,

И в первый раз колени ты разжала,

Открыв еще не смятый лепесток
Для моего безжалостного жала.

1924 г. 27 декабря. Суббота.

Москва

«В парке было сумрачно и тихо…»

В парке было сумрачно и тихо,
Лишь перед размытою плотиной
Осторожно старая утиха
Крякала, похрустывая тиной.
Да душа звучала голосами,
Музыкой бесформенной сырея,
Чтоб слова раскладывались сами
В ритмы пятистопного хорея.
Листья вырисовывались тонко,
Шевелясь на фоне золотистом,
И прошла знакомая эстонка,
Шелестя разглаженным батистом.
Фавн смотрел глазами павиана
На сухие бедра Аполлона,
А высокомерная Диана
Улыбалася неблагосклонно.
И не скатываясь, под закатом,
Тронувшим изваянное тело,
На плече классически-покатом
Дождевая капля золотела.

1924

«Задумался ветер, лиловое облако вспенив…»