Нежнее неба. Собрание стихотворений

Вопреки ленивым толкам,
В одиночестве забвенья,
По лирическим проселкам
Веет ветер вдохновенья.

Он дождем благоухает,

Он томит тревогой сладкой,
И ритмически вздыхает
Над раскрытою тетрадкой.

И звенят без проволочки

Рифма вслед за рифмой четкой,
И кокетничают строчки
Поэтической походкой.

Бьет в виски прибоем милым

Кровь от вымыслов хмельная,
И торопится по жилам
Для чего сама не зная.

И не смеешь удивиться

Тайной близости Эрота,
И нельзя остановиться
У крутого поворота.

И в беспутьи непролазном,

От избытка нервной влаги
Мысль охвачена соблазном
Передать себя бумаге.

<1927 г. 17 июня. Пятница.

Москва>

«Так просто все: сначала…»

Так просто все: сначала
          В тумане золотом
Мечта меня качала
          Над жизнью, а потом

Когда в момент паденья

          Замкнулся мысли круг,
Мне без предупрежденья
          Явилась Муза вдруг.

Она как бы затмила

          Собой сиянье дня,
И близостью томила
          Как женщина меня.

Меж нами крепли узы,

          Сквозь полузабытье
Я слышал вздохи Музы,
          Я чувствовал ее.

И в творческой отваге,

          Проворна и легка,
За рифмой по бумаге
          Зарыскала рука.

Пусть сладко нам обоим,

          Но мы должны прикрыть
Эпическим покоем
          Лирическую прыть.

<1927 г. 14 июля. Четверг.

Москва>

«Пусть мило улыбнулась ты сначала…»

Пусть мило улыбнулась ты сначала,
В приветственном пожатии руки
Почувствовал я взору вопреки,
Что прежде ты теплей меня встречала.
И нервной дрожью, острой как кинжал,
Вдруг холодок по телу пробежал.

В каком-то раздвоении жестоком

Я уж не мог быть с чувством заодно,
Когда в венецианское окно
С заката солнце хлынуло потоком,
И лава драгоценного луча
У твоего расплавилась плеча.

Я наблюдал, как словно загорая

Смуглела кожа в золоте густом,
И с нежностью подумал я о том,
Что и она – любовь моя вторая —
Носила то же имя, что и ты:
Классическое имя красоты.

Сгущался в сумрак тихий вечер летний,

Прощальный свет, рассеиваясь, гас;
Я у тебя был только в третий раз,
Но этот третий, может быть, последний: —
Я избалован участью иной
И мало мне любезности одной.

И все равно забудешь о поэте

Ты или снова позовешь меня,
Я, в памяти прекрасное храня,
За строфы элегические эти
И ту великолепную зарю
Тебя, участница, благодарю!..

<1927 г. 11 августа. Четверг.

Москва>

«Увяла роза данная тобой…»