Нежнее неба. Собрание стихотворений

«Игру его любил творец Макбета»,
А впрочем, может быть, и не любил,
Не вызовешь ведь всех их из могил
Скончавшихся любителей сонета,

Чтобы у них потребовать ответа

Действительно ль сонет им был так мил,
Что многие повыбились из сил,
Трудясь над ним с заката до рассвета.

Я думаю, нам Пушкин не солгал,

Ему равно ни холодно, ни жарко,
Что Дант, Шекспир, Мицкевич и Петрарка

Сонетами прельщались, и у скал

На взморье иль в уединеньи парка
«Им скорбну мысль Камоэнс облекал».

1921

«Меня воображенье захватило…»

Меня воображенье захватило;
Сквозь мглу и снег я вижу наяву
Закатывающееся светило
И остывающую синеву.

Крутой туман распластан над болотом,

Осенний воздух – крепкое вино,
И вдоволь горизонтным позолотам
Сегодня разогреться не дано.

И мреет сумрак матово-кирпичный,

С которым гармонируют вполне
Кудрявый дым над крышей черепичной
И ранний свет в готическом окне.

Тростник хрустит как изморозь сухая,

Прохладный ток касается лица,
И в смутном отдаленьи затихая
Звенит напев шального бубенца.

<1922 г. 6 марта. Понедельник.

Москва>

«Двусмысленна и не ясна…»

Двусмысленна и не ясна,
В апрельский день многолукавый
Мне представляется весна
Аллегорическою славой.

Ненастояща синева

И блики золота фальшивы,
А воробьиные слова
И слишком приторны и лживы.

И вот разветривая сны,

Сырою мглой туманя лица,
Веет дыхание весны,
Чтоб серым мороком разлиться.

1922 г. 10 апреля. Понедельник.

Москва

«Изящно и легко выделывая па…»

Изящно и легко выделывая па,
Предусмотрительно ты пробирайся к двери,
Не то нам здесь сейчас проломит черепа
Илья-Артур Фрумсон поэмою о Мэри.

1922 г. 3 мая. Среда.

Москва

«Илья-Артур Фрумсон…»

Илья-Артур Фрумсон
Своей поэмой жалкой
Сперва вогнал нас в сон,
Потом огрел как палкой.

1922 г. 3 мая. Среда.

Москва

«О, щедрая память, зачем эта стертая дата…»

О, щедрая память, зачем эта стертая дата
Тебя заставляет тянуть бесконечную нить?..
Довольно, довольно!.. Пускай это было когда-то,
Сейчас я не смею в былое себя заманить.

Ведь все уплывает, чтоб снова уже не вернуться,

И каждая встреча разлукой должна расцвести;
Обнявшие руки еще не хотят разомкнуться,
А губы, целуя, уже восклицают: «Прости!..»

Мы живы мгновеньем, нам лишь настоящее мило,

Грядущее смутно, а прошлое смыто волной,
И то, что вчера нас предчувствием счастья томило.
Сегодня печалит, а завтра пройдет стороной.

Зачем же, о, память, я узами связан твоими

И ласковым ветром из теплого сумрака лет
Ты снова приносишь все то же певучее имя,
Навстречу рассвету застенчивой ночи вослед?..

1922 г. 11 июня. Воскресенье.

Москва

«От смерти миру смертью веет…»