Нежное безумие

Пенн посмотрел на меня сверху вниз, и время остановилось. Такое чувство, будто мир вокруг нас замер, гравитация исчезла, когда он взял меня за подбородок и приподнял голову. Я не могу дышать, хотя не уверена, хочу ли этого. Полотенце упало на пол, хотя я крепко завязала его на груди; я поняла, что он сделал это специально. Я обнажена: мое тело, душа и сердце. Все стены рухнули. Где-то в голове вспыхивает красная тревожная кнопка, я готова дать отпор. Параллельно я разгадываю его выражение: удивление, раздражение и… игривость? Странная смесь эмоций.

– Будешь со мной, Фоллоуил, и я уничтожу тебя.

– Нет, если я уничтожу тебя раньше. – Не могу скрыть похоть в своем голосе.

Мое сердцебиение между нами.

– Хотя ты права. Мне нравится, что я вижу. По крайней мере, некоторая часть. – Его пальцы скользят по шее, и я с наслаждением закрываю глаза. Мой мозг орет, чтобы я открыла их.

Это ложь. Он ненавидит тебя.

– Да, мне определенно это нравится. – Дрожь волной проходит по моему телу, когда сладкое, горячее дыхание ласкает мочку уха. От возбуждения мои соски затвердели настолько, что даже легкое дуновение ветра отзывается между ног. Самоконтроль покидает меня.

Его губы соприкасаются с моими, и стон врывается в его приоткрытый рот в тот момент, когда язык проникает в меня. Он поглощает меня, а я разочарована от того, что меня настолько сильно влечет к Пенну. Я кусаю его нижнюю губу и ощущаю металлический привкус теплой крови. Руки сжимают край его футболки в попытке найти дырочку на груди и заполнить ее пальцами. Он сжимает мою шею, словно лев приручает свою львицу, и поцелуй становится глубже. Второй поцелуй не имеет ничего смущающего или обещающего. Мы уже не те дети, не те наполненные надеждой люди. Стукаемся зубами, но не хихикаем или останавливаемся. В то же самое время создается впечатление, что мы все еще стоим у того мусорного бака. Просто стали мудрее и злее.

Меня никто и никогда так не целовал. Ни он, ни кто-либо другой.

Губы отдаляются от моих, и проходит несколько секунд, прежде чем я понимаю, что произошло.

– Самая редкая вещь в мире не должна принадлежать обычной сучке. Надеюсь, что ты не сохранила для меня все свои первые разы, потому что они мне не нужны, – шепчет он в ухо, и мои глаза открываются. Пенн кладет что-то в задний карман и уходит прежде, чем я успеваю послать его или пожелать сдохнуть.

Уже у двери он оборачивается. Змеиный взгляд говорит сам за себя. Он как-то сказал, что не хочет быть моим другом. Сейчас он готов стать моим врагом.

– Рад повидаться с тобой, сестренка. – Дверь захлопнулась прямо передо мной.

Рука инстинктивно тянется к камешку на шее.

Но его нет.

Как в любой семье, в нашей тоже есть постоянная рутина, которая редко меняется и практически не затрагивает меня.

Каждый день Мелоди забирает со школы Бейли, они едут в балетную студию, отец приходит с работы около шести. Это означает, что у меня есть около четырех часов, чтобы не столкнуться с придурком, живущим теперь со мной под одной крышей. Я голодна, хочу пить и постоянно тянусь к подвеске, которой больше нет. Слоняюсь туда-сюда по комнате, переписываюсь с Блис и Эсме, позже решаю сделать запись в черном ежедневнике.

Запись #1298:

Грех: Пробралась в комнату Пенна, пока он принимал душ, и украла карандаш (Кто ими вообще пользуется? Ему пять лет?). Проводила по клитору и мастурбировала им. Положила обратно в пенал.

Причина: Идиот вошел ко мне, когда я была голая. Специально. И мне это понравилось.

Временами, после общения с друзьями, я залипаю в «Молодых мамочек». Очнулась, когда дверь комнаты мягко открылась.

– Милая, ужин почти готов, – пропела Мел с той стороны. Я закрыла глаза, не желая видеться с ним. А особенно после того, как он видел меня обнаженной, поцеловал и заставил соски затвердеть, а потом сказал, что ему ничего от меня не нужно.

– Иду. – Я переоделась в суперкороткие шорты и топ. Хочу создать впечатление, что меня не тронуло все это и наш поцелуй не означает, что я его хочу.

Мел и Бейли на кухне. Бейли нарезает овощи, а мама маринует куриную грудку. Они болтают о балете, я прислоняюсь к краю стойки, игнорируя ощущение того, что я здесь лишняя.

– Привет, Бейлс, как дела в школе?

– Отлично. У нас новая учительница, и она разрешила использовать лабораторию после уроков под ее присмотром. – Сестра улыбнулась во весь рот, демонстрируя брекеты. На каждой руке болтается цветной браслет, как ЛГБТ флаг. Однажды она расцветет в полную силу, но пока еще просто бутон.

– А ты как?

Я вспомнила о директоре Причарде и последнем визите в его офис. О новой классной комнате, о сообщениях, разрывающих мобильник.

– Круто, – улыбнулась я в ответ, но глаза уже бегали в поисках Пенна.