Нежное безумие

Ты не потеряешь достоинства, Дарья. Особенно после того, как ее брат-близнец лишил тебя девственности и намекнул, что все налаживается.

– Ах, это? – она проводит рукой по платью. – Мелоди сказала, что я могу выбрать любое.

Я удивлена, как ей удалось собрать столько яда в одном предложении – это тянет на мировой рекорд. Я поправляю рукой волосы.

– Следующий раз бери что-то, с чем ты способна справиться. Готова ехать?

Она сканирует мое тело, и я машинально втягиваю живот. Она все еще стройнее и выше меня.

– Так же, как и ты.

Я убью тебя, стерва. Ты будешь так же популярна, как Спайс Гелс в моей школе.

Я перевожу машину и мозг в движение. Виа не изменилась за эти четыре года. Она не такая милая, скромная и сладкая. Она лишь притворяется такой перед родителями, моей сестрой и братом. Теперь мне придется выяснить, насколько далек выдуманный образ от реального. К счастью, у меня много опыта, когда дело доходит до обмана. Мою личность на сто процентов можно сравнить с перерабатываемым пластиком. Единственный человек, который видит меня насквозь, – ее брат.

– Хорошо побеседовали вчера с Пенном? – Я включила поворотник, когда мы проезжали мимо особняков и испанских вилл.

– Отлично. – Когда она открыла зеркало и поправила волосы, я обратила внимание на ее ладонь – на ней был свежий порез с запекшейся кровью.

Мои внутренности сжались.

– Он такой любящий и заботливый. – Она порылась в моем старом рюкзаке и достала набор косметики, который также показался мне знакомым – потому что он мой. Я прикусила язык.

– Как мило, – отстраненно сказала я, пытаясь унять панику. Я отдала ему мою девственность. Черт, да я отдала ему намного больше. Она злопамятная, ненормальная и голодна до внимания и любви – у нее есть все причины, чтобы уничтожить меня.

Она не может знать о письме из Академии балета.

– Знаешь, было бы круто провести время с ним, с Кэнноном, Камило и Адрианой. О боже, она, наверное, сейчас прекрасна. Пенн всегда сходил с ума от нее.

Я улыбаюсь, глубоко вдыхая через нос. Ее насмешка попала в цель, но я сомневаюсь, что она знает обо мне и ее брате. Пенн более скрытный, чем ФБР, и он никогда не расскажет о нас.

Или все-таки?

Он скрыл приезд сестры от меня, так что, может, он скрывает еще что-то.

– Ты всегда можешь посмотреть на нее. Твоя лучшая подружка работает в «Ленни», – я щелкаю жвачкой. – Могла бы использовать поменьше тональной основы и фиолетовых теней.

Каждое слово режет острым ножом мой язык. Находясь в конфронтации с матерью, по уши в обязательствах с Причардом, я тону, пытаясь сохранить статус королевы, не могу больше позволять себе еще одно сражение. Но Виа напрашивается на войну, поэтому я обязана показать ей оружие под ковбойской курткой, так сказать.

– Уууу, кажется, кто-то ревнует.

– Просто оскорблена отсутствием стиля у нее, – усмехнулась я.

– Ага. Кажется, тебя легко оскорбить. Как вчера, когда ты убежала в комнату, увидев мое лицо. Что-то в этой жизни не меняется, милая.

Она захлопнула зеркало и бросила на меня высокомерный взгляд.

Я заняла парковочное место около школы Всех Святых и расстегнула ремень безопасности, всем телом поворачиваясь к ней.

– Мы не обязаны быть врагами, Сильвиа. Знаю, ты пытаешься произвести хорошее впечатление на мою семью, но ты не такая, тебе никогда не влиться в мою семью. У нас были разногласия в прошлом, но нам было четырнадцать, и мы боролись за одно место под солнцем. Оно твое, если тебе угодно. Мне больше не интересен балет. Мы должны пережить всего один выпускной год, так почему бы не провести его круто?

Она наклоняется ближе, коварная улыбка касается губ. Я забыла, как дышать, пока жду ее ответ. Я и забыла, что Скалли были рождены с улыбкой, способной убивать или как минимум ранить, если они целятся в тебя без солнечных очков. Они хороши в этом.

– Четыре года назад ты хвасталась всем, что у тебя было, передо мной, а у меня не было ничего. Сейчас я возьму каждую вещь, которая принадлежит тебе, и заставлю всех получать удовольствие от этого шоу. Я хочу все, Дарья. Твою маму, милую сестренку, преданного отца, популярных друзей. Если у тебя есть парень, то я заберу и его. И буду трахаться с ним лучше, чем ты, – она улыбается. Я хочу рассмеяться ей в лицо, когда вспоминаю о единственном парне, с которым спала. А потом меня начинает тошнить. Маркс. Что я наделала? Это все усложняет. – Ах, удачи в попытках убедить всех, что я стерва. У нас с братом есть кое-что общее – мы отлично притворяемся.

Она открывает дверь.

Одной ногой встав на парапет, она снимает заколку для волос и поводит острым концом по краю шифонового платья на месте декольте, открывая больше тела.

– В конце концов, я провела последние четыре года, притворяясь хорошей.