Нежное безумие

– Мадам, – я толкаю дверь кулаком, – было бы прекрасно, если бы вы дали нам минутку и личное пространство.

– Да, конечно, извините. Я уже ухожу… ах, и никакой ругани! – кричит она, и я слышу переговоры между ней и Джейми. Джейми, который казался раздраженным на диване и даже не обратил внимания на то, как мы выглядели с Дарьей, когда пришли.

– Я скучала по т… – начала Виа, но я перебил ее:

– Где ты будешь спать?

– Мел отдала мне комнату около студии. Ее уже обставили мебелью.

– Хорошо.

Словно побитый щенок, она свернулась на краю моей кровати, поджав колени. Догадываюсь, что последние четыре года были временем скитания для нее. Я держу руки на талии и ощущаю повсюду запах Дарьи – на коже, одежде, пальцах, у себя во рту.

– Ты все еще вырезаешь дырочки в футболках? – еле заметная, грустная улыбка говорит о том, что она не уверена, кто я такой.

Я пожимаю плечами. Она знает правило. Знает, когда я перестану их делать.

– В тебе не осталось ничего, что я мог бы узнать, – откровенно говорю я.

– Я все та же Виа.

– Моя Виа не бросила бы меня.

– У твоей Вии не оставалось выбора.

– Долбаный выбор есть всегда. – Я ударяю кулаком по стене. Снова.

Виа отпрыгивает. Она знает, что разговор заходит в нежелательное русло, поэтому встает и обнимает меня.

– Теперь я здесь. Знаю, что была худшей сестрой, но прелесть нашей ситуации в том, что у нас у обоих не было выбора. Мы должны быть рядом друг с другом, потому что у нас больше никого нет. Мама умерла. Папа и дедушка не примут меня обратно. По крайней мере, с тобой. Они уверены, что мама и Рэтт разрушили тебя. Так что тебе придется простить меня.

Качая головой, я хожу по комнате, зная, что мне срочно нужен лед, чтобы приложить к горящим костяшкам. Так как я все еще не знаю, как себя вести с ней, то перехожу к более практичным вопросам.

– Ты остаешься с нами?

Будто я и Фоллоуилы что-то единое.

Она пожимает плечами:

– Миссис Фоллоуил считает, что это в интересах каждого.

Но не их дочери.

– Пойдешь в школу?

– Да.

– Хорошо, я уезжаю рано утром в Лас-Хунтас на тренировки, готова ли твоя версия два ноль к ранним подъемам?

– Я… – она оглядывает комнату, кусая нижнюю губу. – Я собираюсь посещать школу Всех Святых. Она ближе, и у них отличная дополнительная программа.

– Дарья ходит в ШВС, – говорю я с каменным лицом. По-моему, это конец всем обсуждениям. Они не могут ходить в одну школу, да я сомневаюсь, что они смогут выжить вместе в одном доме дольше чем три часа.

Виа снимает незаметную пушинку с платья монахини:

– Миссис Фоллоуил сказала, что Дарья сможет подвозить меня. Я не хочу переходить ей дорогу. – Ее голос мягкий и робкий. – Я просто хочу закончить школу. Вероятно, у меня начальный уровень, придется разговаривать с директором и сдавать кучу тестов.

Я смотрю в сторону, глубоко вздыхая. Наконец-то я могу хоть что-то разобрать – боль за сестру из-за ужасной ситуации, в которой она находится.

– Никто не знает, что я здесь, – предупреждаю ее. – Тренер Хиггинс все еще думает, что я живу с Рэттом. Я не могу переехать и оставаться в той же футбольной команде.

Она кивает:

– Я никогда не расскажу ничего, Пенн. Ты можешь доверять мне.

Я вздыхаю. Во-первых, не могу. А во-вторых, она говорит так, будто ей двенадцать.

Я подхожу к двери и открываю ее, кивая головой. Не могу видеть ее сейчас, слишком многое в голове и груди сейчас.

– Выйди.

Ее шаги медленные и неуверенные. Она останавливается у двери.

– Я просто хочу назад своего брата. Я клянусь. Я здесь не для того, чтобы создавать проблемы. Давай просто попытаемся, пожалуйста. – Она складывает руки перед собой.

– Ты серьезно?

– Господи, Пенн. – Она закрывает глаза и качает головой. – Ты единственная вещь, которая делает меня живой. Да.

Я иду к столу, открываю ящик и достаю швейцарский нож. Провожу им по открытой ладони от мизинца к большому пальцу и протягиваю ей руку.

Она колеблется секунду, прежде чем протянуть маленькую ладонь.

– Порежь себя, – бросаю ей нож. Виа всегда до ужаса боялась крови, иголок, да вообще всего. Даже мух. Но от вида крови она падала в обморок.

Она сглатывает, уставившись на мою руку.

– Истекай кровью ради меня, – шиплю я.

Как я истекал кровью ради тебя каждую бессонную ночь.

Я наблюдаю, как дрожит ее тело, когда она прокалывает ладонь и режет себя. Кровь капает между нами на кремовый ковер Фоллоуилов, когда мы пожимаем руки и клянемся, что никогда не предадим друг друга.

– Я унесу тайну о том, что ты здесь живешь, в могилу, – задыхается она.

Позже ночью, лежа в кровати и рассматривая засохшую кровь на ладони, я вспоминаю другую кровь – на презервативе, когда я достал член из Дарьи.

Как я поклялся на крови двух разных девушек сегодня.

Два идеальных врага.

Одна праздновала дерьмовый день рождения, а другая эффектное возрождение.

Уверен в одном – одна из них будет предана.

Глава двенадцатая